Приветствую Вас Гость | RSS

Nataly

о жизни, о вселенной и вообще...)))

Главная | Форум | Регистрация | Вход
 
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 4 из 5
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Модератор форума: usni  
Форум » Читальный зал » Читальный зал » СЕЛЕСТИНСКИЕ ПРОРОЧЕСТВА (Джеймс Редфилд)
СЕЛЕСТИНСКИЕ ПРОРОЧЕСТВА
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:22 | Сообщение # 46
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Он пожелал спокойной ночи и исчез в своей падатке, оставив меня наедине с потрескивавшим костром и ночными звуками.

Когда я проснулся, Уила в палатке уже не было. До меня донесся аромат горячей каши. Я выбрался из спального мешка и выглянул из палатки. Уил держал над огнем кастрюльку. Рено нигде не было видно, исчезла и его палатка.

– А где Рено? – спросил я, подойдя к костру.

– Парень уже собрался, – сообщил Уил. – Он там, наверху, возится со своим джипом, чтобы быть готовым и уехать, как только доставят необходимую ему деталь.

Уил подал мне миску с овсянкой, И мы сели завтракать на одно из бревен.

– Вы долго еше разговаривали? – спросил Уил.

– Нельзя сказать, чтобы долго, – ответил я. – Я рассказал ему все, что знаю.

Не успел я произнести этих слов, как послышались шаги. К нам торопливо спускался Рено.

– Ну, я готов, – сказал он. – Пришел проститься.

Мы поговорили с ним несколько минут, а потом он поднялся по ступенькам и уехал. Мы с Уилом по очереди помылись и побрились в ванной хозяина дома, затем собрали веши, заправили машину и поехали, держа путь на север.

– Далеко до Кула? – спросил я.

– Если повезет, должны добраться до темноты, – сообщил Уил. И тут же задал мне встречный вопрос: – Так что же вы узнали от Рено?

Я пристально посмотрел на своего спутника. Казалось, он хочет услышать в ответ нечто особенное.

– Трудно сказать, – проговорил я.

– Но все же, к каким выводам вы пришли? иоо

– Что мы, хоть и бессознательно, стремимся к подчинению себе других людей. Мы хотим завладеть энергией другого. Она каким-то образом придает нам силы, улучшает самочувствие.

Уил смотрел вперед на дорогу. Было такое впечатление, что он вдруг вспомнил о чем-то еще.

– А почему вы спрашиваете? – не успокаивался я. – Это из Четвертого откровения? Он повернулся ко мне:

– Не совсем. Вы наблюдали перемещение энергии между другими людьми. Однако я не уверен, что вы знаете, какие это вызывает ощущения, когда это происходит с вами.

– Тогда расскажите мне об этих ощущениях! – предложил я, чувствуя растущее раздражение. – Вот вы обвиняете меня в том, что я ни о чем не рассказываю! А из вас вытянуть хотя бы слово – все равно что зуб вырвать! Я целыми днями пытаюсь выяснить еще что-нибудь о вашем прошлом опыте, связанном с Манускриптом, а вы только и делаете, что уходите от разговора.

Он рассмеялся, а потом, улыбаясь, взглянул на меня:

– У нас был с вами уговор, помните? У меня есть причины скрытничать. В одном из откровений речь идет о 'том, как толковать свое прошлое. Научившись делать это, вы поймете, кто вы и что вам суждено на этой планете. Мне хочется подождать, пока мы дойдем до этого откровения, а потом уже и обсудим все, что происходило со мной в прошлом. Согласны?

Он вывернулся так ловко, что и я не удержался от; улыбки:

– Будем считать, что договорились.

Все оставшееся утро мы ехали молча. В синеве небес ярко светило солнце. Случалось, когда мы забирались высоко в горы, над дорогой густой пеленой нависали облака и ветровое стекло покрывалось капельками влаги. Около полудня мы подъехали к площадке, с которой открывался захватывающий вид на лежавшие к востоку горы и долины.

– Есть хотите? – спросил Уил. Я кивнул, и он вынул из сумки на заднем сиденье два аккуратно завернутых бутерброда. Передав один мне, он заговорил снова:

– Как вам этот вид?

– Красиво.

Он чуть улыбнулся и стал смотреть на меня, словно наблюдая мое энергетическое поле.

– Что вы делаете? – поинтересовался я.

– Просто смотрю. Горные вершины – место особое, у любого, кто на них оказывается, может увеличиваться запас энергии. Вам, похоже, нравится любоваться горными пейзажами.

Я рассказал ему о долине деда, о горной гряде над озером и о том, как ощутил там собранность и прилив энергии в тот день, когда приехала Чарлин.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:23 | Сообщение # 47
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
– Может быть, то, что вы там выросли, – сказал он, – подготовило вас к чему-то здесь сейчас.

Я собрался, было расспросить его об энергии, которую дают горы, но он продолжал:

– Когда девственный лес растет в горах, его энергия намного возрастает.

– А тот девственный лес, куда мы направляемся, в горах? – спросил я.

– Посмотрите сами, – предложил он. – Его видно отсюда.

И он указал на восток. Вдалеке виднелись две горные гряды, которые тянулись несколько миль параллельно друг другу и затем сходились. Между ними располагался небольшой городишко, а в месте, где гряды сходились, поднималась скалистая вершина. Она, по всей видимости, была выше того места, где находились мы, и ее подножие, казалось, утопало в зелени: видимо, все там было покрыто пышной растительностью.

– Там, где зелень? – уточнил я.

– Да, – подтвердил У ил. – Это место воздействует, как Висьенте, только с большей силой и необычным эффектом.

– А в чем это проявляется?

– Можно постичь одно из последующих откровений.

– Каким же образом? – допытывался я.

Мой спутник завел двигатель и снова выехал на дорогу.

– Могу поспорить, – сказал он, – что вы это скоро узнаете.

Примерно в течение часа никто из нас не произнес ни слова, а потом я задремал. Через какое-то время я почувствовал, что Уил трясет меня за руку.

– Просыпайтесь, – проговорил он. – Въезжаем в Кула.

Я сел на сиденье. Впереди, в долине, где сходились две дороги, лежал маленький городок. С обеих сторон высились горные гряды, которые мы уже видели. На склонах росли деревья, которые казались такими же большими, как в Висьенте, и удивительно зелеными.

– Пока мы еще не приехали, хочется кое о чем вам сказать, – начал Уил. – Несмотря на запасы энергии в лесу, цивилизации в этих местах гораздо меньше, чем в других районах Перу. Этот городок известен тем, что здесь можно добыть сведения о Манускрипте, однако в мой последний приезд здесь было полно жадных людей, которые не чувствуют энергию и не разбираются в откровениях. Им нужны лишь деньги и слава, которой они могут добиться, найдя Девятое откровение.

Я стал рассматривать городок. В нем было всего пять улочек. Две главные улицы пересекались в центре города и были застроены довольно большими домами, однако вдоль остальных, которые были чуть больше переулков, стояли совсем маленькие домики. Я насчитал, чуть ли не дюжину вездеходов и грузовиков.

– Смотрите, сколько здесь людей, что им тут делать? – удивился я.

Уил спокойно улыбнулся:

– Это одно из последних мест, где можно пополнить запасы топлива и продовольствия перед тем, как забираться дальше в горы.

Мы неторопливо въехали в городок и остановились у одного из самых больших зданий. Я не смог прочесть надпись на вывеске, но по выставленным в витрине товарам я понял, что это бакалейная лавка.

– Подождите минутку здесь, – обратился ко мне Уил. – Мне нужно кое за чем зайти.

Я кивнул, и он скрылся внутри. Оглядевшись вокруг, я увидел, что на противоположной стороне улицы остановился грузовик и из него вышли несколько человек. Среди них была темноволосая женщина в солдатской куртке. Я остолбенел, когда понял, что это Марджори. Вместе с молодым человеком, которому было чуть больше двадцати, она перешла улицу и оказалась прямо передо мной.

Я открыл дверцу и выскочил из машины с криком:

– Марджори!

Она остановилась, огляделась и, заметив меня, улыбнулась.

– Привет! – радостно воскликнула она и направилась, было ко мне, но молодой человек схватил ее за руку.

– Роберт не велел ни с кем разговаривать, – тихо, чтобы я не услышал, проговорил он.

– Ничего страшного, – сказала Марджори. – Этого человека я знаю. Идите пока в лавку.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:24 | Сообщение # 48
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Парень подозрительно оглядел меня, потом повернулся и зашел в лавку. Запинаясь, я попытался объяснить, что произошло между нами в садах. Она рассмеялась и сказала, что все это ей уже известно от Сары. Она хотела еще что-то добавить, но в эту минуту вышел Уил.

Я представил их друг другу, и в течение нескольких минут, пока Уил укладывал припасы в багажник, мы все разговаривали между собой.

– Есть идея, – сказал Уил. – А что если нам перекусить вон там, на той стороне улицы?

Я посмотрел туда и заметил что-то вроде небольшого кафе.

– Неплохо придумано, – одобрил я.

– А я вот не знаю, – засомневалась Марджори. – Мне скоро надо ехать. Моя машина уходит.

– А куда вам? – спросил я.

– Мили две на запад. Я приехала навестить здесь нескольких исследователей Манускрипта.

– Мы можем подвезти вас позже, после ужина, – вставил Уил.

– Ну что же, тогда ладно. Уил обернулся ко мне:

– Мне нужно захватить еще кое-что. Идите и начинайте ужинать без меня, а я скоро присоединюсь к вам. Я всего на несколько минут.

Никто не возражал, и мы с Марджори стали ждать, пока проедет несколько грузовиков. Уил пошел куда-то вдоль улицы. В это время из лавки вышел молодой человек, с которым приехала Марджори, и снова преградил нам дорогу.

– Куда вы? – строго осведомился он, взяв ее за руку.

– Это мой друг, – объяснила Марджори. – Мы сейчас поедим, а потом он меня подвезет.

– Послушайте, здесь нельзя никому доверять. Роберт не одобрил бы этого.

– Ничего страшного, – успокоила его девушка.

– Я хочу, чтобы вы немедленно следовали за мной! Я взял руку парня и отвел от руки Марджори.

– Вы же слышали, что она сказала, – проговорил я. Тот отступил на шаг и взглянул на меня с неожиданной покорностью. Затем повернулся и ретировался обратно в лавку.

– Пойдемте, – сказал я.

Мы пересекли улицу и вошли в маленькую закусочную. Еду здесь подавали в маленьком зале, где стояло всего восемь столиков и воздух был пропитан запахом жира и дыма. Я заметил слева свободный столик. Пока мы пробирались к нему, несколько человек оторвались от своих занятий, чтобы мельком взглянуть на нас.

Официантка говорила только по-испански, но Марджори хорошо владела этим языком и сделала заказ за нас обоих. После этого она дружелюбно взглянула на меня.

Я тоже улыбнулся:

– Что это за парень с вами?

– Это Кении. Не знаю, какая муха его укусила? Спасибо, что помогли.

При этом она смотрела мне прямо в глаза, и от ее слов я ощутил какое-то блаженство.

– А как вы вышли на этих людей? – спросил я.

– Через одного археолога – Роберта Дженсена. Он организовал группу для изучения Манускрипта и поиска Девятого откровения. Он приезжал в Висьенте несколько недель тому назад, а позавчера появился снова… Я…

– Что?

– Ну, в обшем, у меня была связь с одним человеком в Висьенте, и мне захотелось порвать с ним. И тут встретился Роберт: и сам он такой обаятельный, и то, чем он занимается, казалось таким интересным. Он убедил меня, что Девятое откровение поднимет наши исследования в садах на новый уровень и что он близок к тому, чтобы найти его. Он говорил, что поиски этого откровения – самое увлекательное дело из всего, чем ему приходилось заниматься, и когда он предложил поработать несколько месяцев под его началом, я решила дать согласие… – Она снова запнулась и опустила глаза. Видя, что ей неловко, я решил сменить тему:

– А сколько откровений вы прочитали?

– Лишь то, которое видела в Висьенте. У Роберта есть и другие, но он считает, что люди смогут постичь их лишь после того, как избавятся от традиционных воззрений. По его словам, будет лучше, если люди узнают о главных положениях Манускрипта от него самого.

Я, должно быть, нахмурился, потому что она тут же спросила:

– Вам это не нравится?

– Да, наводит на размышления, – проговорил я.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:24 | Сообщение # 49
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Марджори снова пристально посмотрела на меня:

– Я тоже задумывалась над этим. Может быть, когда вы меня подвезете, у вас будет возможность поговорить с ним, и вы скажете мне свое мнение по этому поводу?

Официантка принесла ужин, а когда она уже отходила от нашего столика, в дверях показался Уил. Он быстро подошел к нам.

– Мне нужно кое-кого повидать, это в полутора километрах отсюда, – сообщил он. – Меня не будет часа два. Отвезите Марджори на джипе. Я поеду на другой машине. – Мимоходом он улыбнулся мне. – Встретимся снова здесь.

У меня мелькнула мысль рассказать ему о Роберте Дженсене, но потом я решил, что не стоит.

– Хорошо, – только и сказал я. Он перевел взгляд на Марджори:

– Приятно было познакомиться. Будь у меня время, с удовольствием остался бы, чтобы поболтать с вами.

Она смотрела на него со свойственной ей застенчивостью:

– Может, когда-нибудь в другой раз. Уил кивнул, передал мне ключи и вышел. Несколько минут Марджори ела молча, а потом заговорила:

– Он, похоже, человек целеустремленный. Как вы с ним познакомились?

Я подробно рассказал, что мне пришлось пережить после того, как я впервые ступил на землю Перу. Пока я говорил, она внимательно слушала. Так внимательно, что я ощутил, как необычайно легко мне удается наполнять внутренним содержанием свой рассказ и с истинным мастерством описывать самые напряженные эпизоды и повороты повествования. Она сидела как зачарованная и впитывала в себя каждое слово. – Боже мой, – вырвалось у нее как-то раз, – вы думаете, вам угрожает опасность?

– Нет, не думаю, – ответил я. – Во всяком случае, так далеко от Лимы.

Марджори продолжала выжидающе глядеть на меня, поэтому, когда мы уже поужинали, я вкратце изложил ей все, что произошло в Висьенте до того момента, когда мы с Сарой пришли в сады.

– Там-то я и встретил вас, а вы убежали.

– О, это совсем не так, – запротестовала она. – Я просто не знала вас, а когда увидела, что вы чувствуете, сочла за лучшее уйти.

– Ну, я приношу свои извинения, – запинаясь, пробормотал я, – за то, что выпустил свою энергию из-под контроля.

Она посмотрела на часы:

– Однако мне пора возвращаться… Там будут беспокоиться, где я.

Я оставил на столике достаточную сумму, чтобы оплатить счет, и мы вышли на улицу к джипу У ила. Вечер был прохладный, и от дыхания шел пар. Когда мы сели в машину, Марджори сказала:

– Езжайте по этой дороге на север. Я скажу, когда свернуть.

Я кивнул, быстро развернулся и поехал в указанном направлении.

– Расскажите немного о ферме, куда мы едем, – попросил я.

– Мне кажется, Роберт арендует ее. По всей видимости, его группа обосновалась там уже давно, когда он еще изучал откровения. С тех пор, как я туда приехала, все только и делают, что занимаются заготовкой продуктов, подготовкой снаряжения, машин и тому подобным. Кое-кто из его команды – люди довольно бесцеремонные.

– Зачем же он пригласил вас? – недоумевал я.

– Роберт сказал, что ему нужен человек, который мог бы помочь перевести последнее откровение, как только оно будет найдено. Во всяком случае, так он говорил в Висьенте. Здесь у него разговоры лишь о продовольственных припасах и помощи в подготовке экспедиции.

– А куда именно собирается этот археолог?

– Не знаю. Он не отвечает, когда я об этом спрашиваю.

Мили через полторы девушка указала налево, где был поворот на узкую каменистую дорогу. Сначала она петляла вверх по горному склону, потом начался спуск в долину. Впереди показался дом из грубо отесанных бревен. За ним виднелись скотные дворы и другие постройки. С огороженного пастбища нас проводили взглядами три ламы.

Когда мы остановились, машину окружили несколько человек, которые мрачно уставились на нас.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:25 | Сообщение # 50
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Рядом с домом гудел газовый электрогенератор. Потом открылась дверь, и к нам направился высокий темноволосый человек с властным, но невыразительным лицом.

– Это Роберт, – проговорила Марджори.

– Прекрасно, – отозвался я, по-прежнему ощущая силу и уверенность в себе.

Когда Дженсен подошел поближе, мы вышли из машины. Он посмотрел на Марджори.

– Я уже начинал беспокоиться, – сказал он. – Насколько я понимаю, вы встретили приятеля.

Я представился, и он ответил крепким рукопожатием.

– Меня зовут Роберт Дженсен, – в свою очередь назвался он. – Рад, что с вами обоими все в порядке. Заходите.

В доме люди были заняты снаряжением. Один нес куда-то в глубь дома палатку и лагерное оборудование. На кухне, располагавшейся за столовой, я заметил двух жен-шин-перуанок, которые укладывали продовольствие. Дженсен уселся на один из стульев в гостиной и указал нам на два других.

– А почему вы рады тому, что с нами все в порядке? – спросил я.Археолог наклонился ко мне и спросил без тени притворства:

– Вы давно в этих местах?

– Первый день.

– Тогда вы можете не знать, что здесь небезопасно. Пропадают люди. Вы слышали о Манускрипте, о недостающем Девятом откровении?

– Да, слышал вообше-то…

– Тогда вам следует знать, что происходит, – перебил он меня. – Поиски последнего откровения приобретают нелицеприятный характер. В них включились опасные личности.

– Кто же именно?

– Дюди, которых ничуть не интересует ценность этого открытия с точки зрения науки. Те, кто хочет использовать откровение в личных целях.

В нашу беседу вмешался здоровенный пузатый бородач, который показал Дженсену какой-то список. Они коротко обсудили что-то по-испански.

Дженсен снова повернулся ко мне.

– Вы тоже приехали искать недостающее откровение? – спросил он. – Вы вообще-то представляете, во что ввязываетесь?

Я почувствовал неловкость и с трудом нашел подходящий ответ:

– Ну… Мой интерес в основном в том, чтобы побольше узнать о Манускрипте в целом. Я еще не познакомился с ним полностью.

Дженсен выпрямился на стуле:

– А вы отдаете себе отчет в том, что Манускрипт является историческим документом государственного значения и что существующие списки его считаются сделанными нелегально, если на то нет специального разрешения?

– Да, но некоторые ученые не согласны с этим. Им кажется, что власти стремятся подавить новое…

– А вы считаете, народ Перу не вправе распоряжаться своими бесценными археологическими находками? Властям известно о вашем пребывании в стране?

Я не знал, что и говорить: внутри снова подступила волна тревоги.

– Послушайте, поймите меня правильно, – улыбаясь, произнес Дженсен. – Я на вашей стороне. Если вы располагаете поддержкой научных кругов за пределами Перу, то расскажите мне об этом. Но у меня такое чувство, что вас просто носит здесь туда-сюда.

– Что-то вроде этого, – согласился я. Я заметил, что внимание Марджори переключилось с меня на своего руководителя.

– Как, по-вашему, ему следует поступить? – спросила она.

Улыбаясь, Дженсен встал:

– Может быть, мне удастся найти ддя вас место у нас в группе. Нам нужны люди. Я считаю, что там, куда мы собираемся, относительно безопасно. А если что-то пойдет не так, по дороге у вас будет возможность найти способ добраться домой.

Археолог пристально посмотрел на меня:

– Однако вам придется быть готовым к тому, чтобы слушаться меня во всем.

Я взглянул на Марджори. Она по-прежнему смотрела на Роберта. Я не знал, как мне поступить. «Может, следует подумать над предложением Дженсена, – размышлял я. – Если он на хорошем счету у властей, то это может оказаться для меня единственной возможностью легально вернуться в Штаты.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:26 | Сообщение # 51
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Может быть, я пытаюсь обмануть себя? Может быть, Дженсен прав в том, что я влип по самую завязку?»

– Мне кажется, вам стоит подумать над тем, что говорит Роберт, – высказала свои соображения Марджори. – Одному здесь очень опасно.

Я знал, что она, возможно, и права, но верил в Уила, в то, что мы делаем. Мне хотелось высказать эту мысль вслух,

НИНно когда я попытался заговорить, то понял, что не могу точно выразить ее словами. Я был не в силах ясно мыслить.

В комнату вернулся знакомый мне здоровяк и поглядел в окно. Дженсен быстро поднялся, тоже посмотрел в окно, а потом повернулся к Марджори и как ни в чем не бывало произнес:

– Там кто-то приехал. Сходите, пожалуйста, за Кении и попросите его подойти сюда.

Кивнув, она вышла. Через окно был виден свет фар приближавшегося грузовика. Машина остановилась сразу за ограждением, метрах в пятнадцати.

Археолог открыл дверь, и в это время я услышал, что снаружи кто-то назвал меня по имени.

– Кто это? – спросил я. Дженсен строго взглянул на меня.

– Ведите себя спокойно, – проговорил он. Вместе со здоровяком он вышел на улицу и закрыл за собой дверь. За окном в свете фар вырисовывалась чья-то одинокая фигура. Первым побуждением было остаться в доме. После оценки Дженсеном моего положения меня переполняло чувство какой-то тоски. Но в фигуре стоящего около грузовика человека было что-то знакомое. Я открыл дверь и вышел на улицу. Заметив меня, Дженсен быстро повернулся и направился в мою сторону.

– Что вы делаете? Возвращайтесь в дом. Мне почудилось, что за гудением генератора я снова услышал свое имя.

– Немедленно возвращайтесь в дом! – повысил тон археолог. – Возможно, это ловушка. – Он стоял прямо передо мной и загораживал собой грузовик. – Возвращайтесь в дом сейчас же!

Я был в полном замешательстве и никак не мог принять решение. Тут человек, стоявший в свете фар, подошел поближе и уже ясно вырисовывался за фигурой Дженсена. До меня отчетливо донеслось: «…подойдите сюда, мне нужно поговорить с вами!» Как только он приблизился, в голове у меня прояснилось, и я понял, что это Уил. Я рванулся мимо Дженсена.

– Что с вами случилось? – быстро спросил Уил. – Нам надо выбираться отсюда.

– А как же Марджори?

– Сейчас мы ничего для нее сделать не сможем. Дуч-ше поедем.

Мы зашагали было прочь, но тут послышался голос Дженсена:

– Вам лучше остаться здесь. У вас ничего не выйдет. Я оглянулся.

Уил остановился и смотрел на меня, предоставляя мне возможность самому выбрать – ехать или нет.

– Поехали, – решительно проговорил я.

Мы прошли мимо грузовика, на котором приехал Уил, и я заметил двух человек, которые ждали его на переднем сиденье. Когда мы сели в джип Уила, он попросил у меня ключи зажигания, и машина тронулась. Друзья Уила поехали следом.

Уил повернулся ко мне:

– Дженсен заявил, что вы решили остаться с его группой. Что произошло?

– Откуда вы узнали, как его зовут? – запинаясь, проговорил я.

– Просто до меня все время доходили слухи об этом типе, – пояснил Уил. – Он работает на перуанские власти. Он действительно археолог, но задался целью сохранить в тайне все, что касается Манускрипта, чтобы взамен получить исключительные права на его изучение. Однако Дженсен не имел права отправляться на поиски недостающего откровения. Скорее всего он пошел на нарушение договоренности. Говорят, что он вскоре собирается за Девятым откровением. Когда я узнал, что Марджори с ним, я решил, что лучше отправиться сюда. Что он вам говорил?

– Дженсен утверждал, что мне угрожает опасность, что я должен присоединиться к нему и что, если я захочу, он поможет мне выбраться из страны.У ил покачад головой:

– Да, здорово он вас обработал.

– О чем это вы?

– Посмотрели бы на свое энергетическое поле. Оно почти полностью перетекло в его поле.

– Не понимаю.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:27 | Сообщение # 52
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
– Помните спор Сары с перуанским ученым в Висьен-те?.. Если кто-то одерживает верх, убедив другого в своей правоте, то хорошо заметно, как энергия уступившего в споре перетекает в поле того, кто взял верх. Побежденного охватывает чувство опустошенности, слабости и замешательства. Помните, как выглядела неловкая девочка в той перуанской семье? Так вот, так же, – тут он улыбнулся, – выглядите сейчас вы.

– Вы видели, что со мной происходило? – поразился я.

– Да, – подтвердил он. – И вам было чрезвычайно трудно выйти из-под его контроля и оторваться от него. В какой-то момент мне показалось, что вам это не удастся.

– Господи, – вырвалось у меня. – Должно быть, он действительно гнусный тип.

– Не совсем, – сказал У ил. – Скорее всего он лишь наполовину ведает что творит. Ему кажется, что он вправе управлять людьми, контролировать ситуацию, и, вне всякого сомнения, он давно уже понял, что может успешно осуществлять это, применяя определенную стратегию. Сначала этот археолог прикидывается другом, затем находит какое-нибудь слабое место – в вашем случае это то, что вы подвергаетесь опасности. По сути дела, он незаметно подрывает в вас уверенность в выбранном пути, пока вы не начнете отождествлять себя с ним. Как только это происходит, вы у него в руках.

Уил посмотрел мне прямо в глаза:

– Это всего лишь один из множества способов вытянуть энергию у ближнего. О других вы узнаете позже, в Шестом откровении.Я не слушал его: все мои мысли были о Марджори. Меня вовсе не устраивало, что мы оставили ее там.

– Как вы считаете, следует ли нам попытаться вызволить Марджори? – спросил я.

– Только не сейчас, – ответил Уил. – Я не думаю, что ей угрожает опасность. Завтра, когда будем уезжать, можно заехать туда и попробовать поговорить с ней.

На несколько минут воцарилось молчание, а потом

Уил СПрОСИД:

– Вам понятны мои слова о том, что Дженсен не ведает что творит? Он ничем не отличается от большинства людей. Он всего лишь делает то, от чего начинает чувствовать себя сильнее всех.

– Нет, все-таки это непонятно. Уил задумался:

– У большинства людей подобные вещи пока происходят бессознательно. Мы можем лишь сказать, что ощущаем себя слабыми, а когда подчиняем себе других, чувствуем себя лучше. Мы не понимаем, чего стоит ближнему это улучшение нашего самочувствия. Это их энергия, которую мы у них украли. Большинство людей всю жизнь стремятся отнять у ближнего энергию.

Уил смотрел на меня, и в глазах его загорелся лукавый огонек:

– Хотя бывает, что это выражается и по-другому. Иногда нам встречается человек, который, по крайней мере ненадолго, добровольно посылает нам свою энергию.

– К чему это вы?

– Помните тот момент, когда вы вдвоем с Марджори ужинали, а я вошел в ресторанчик?

– Ну и что?

– Не знаю уж, о чем вы тогда говорили, но, очевидно, ее энергия целым потоком изливалась на вас. Когда я вошел, мне это было ясно видно. Скажите, что вы ошушали в ту минуту?

– Мне было хорошо, – признался я. – То, о чем я рассказывал тогда Марджори, представлялось мне с кристальной ясностью. Мне было очень легко выражать свои мысли. Однако что же это значило? Он улыбнулся:

– Иногда другой человек по доброй воле передает свою энергию с тем, чтобы мы поняли, в каком состоянии он пребывает, – так поступила Марджори по отношению к вам. В такие мгновения чувствуешь себя сильнее, однако дар отдавать энергию недолговечен. Большинство людей – в том числе и Марджори – недостаточно сильны, чтобы все время отдавать энергию. Вот почему большинство союзов со временем превращаются в противоборство за власть. Люди объединяют свою энергию, а затем начинают борьбу за полное обладание ею. И платит за это всегда тот, кто терпит поражение.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:28 | Сообщение # 53
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Тут он прервал свой рассказ и посмотрел на меня:

– Теперь вы уяснили для себя Четвертое откровение? Подумайте над тем, что произошло с вами. Вы увидели, как энергия перетекает от человека к человеку, и задались вопросом, что это значит. Потом мы встретили Рено, который рассказал, что психологи уже ищут, как объяснить стремление людей подчинять себе друг друга.

Все это было продемонстрировано на примере перуанской семьи. Вам стало ясно, что, довлея над другими, применяющий свою власть чувствует, что обладает силой и знанием, но при этом он высасывает жизненно необходимую энергию из тех, к кому эта власть применяется. Убеждаем ли мы себя в том, что делаем это для блага этого человека, или говорим, что это наши дети и мы обязаны осуществлять над ними контроль, – дела не меняет. Все равно причиняется вред.

Затем вы столкнулись с Дженсеном и испытали на себе эти ощущения. Вам стало понятно, что когда над вами устанавливают психологический контроль, вас, по сути дела, лишают разума. Не то чтобы вы потерпели поражение в некоем интеллектуальном споре с Дженсеном. Для ведения спора у вас не оставалось ни энергии, ни ясности ума. Все ваши умственные способности перешли к Дженсену. К coжалению, подобное психологическое насилие происходило на всем протяжении человеческой цивилизации, и зачастую люди совершают его с самыми добрыми намерениями.

Мне ничего не оставалось, как только согласно кивать головой. У ил абсолютно точно объяснил, что со мной произошло.

– Постарайтесь в полной мере проникнуться Четвертым откровением, – продолжал мой собеседник. – Посмотрите, насколько оно соответствует тому, что вам уже известно. С Третьим откровением вы уяснили, что материальный мир представляет собой лишь обширную энергетическую систему. А теперь, в Четвертом, отмечается, что в течение длительного времени люди, не ведая того, состязались за обладание единственной частью этой энергии, которая им доступна, той, что перетекает между самими людьми. Вот из-за чего разгорались все человеческие конфликты, начиная с семейных ссор и трудовых споров и кончая войнами между народами. Все это результат неуверенности, слабости и потребности завладеть чьей-либо энергией, чтобы почувствовать себя лучше.

– Минуточку, – запротестовал я. – Но вести некоторые войны было необходимо. Это были справедливые войны.

– Конечно, – согласился Уил. – Однако невозможность тотчас же уладить какой бы то ни было конфликт объясняется лишь тем, что одна из сторон занимает неразумную позицию, обусловленную потребностью в энергии.

Казалось, Уил о чем-то вспомнил. Покопавшись в сумке, он достал оттуда пачку скрепленных вместе бумаг.

– Чуть не забыл! – воскликнул он. – Я нашел список Четвертого откровения.

Уил передал его мне и, не сказав мне больше ни слова, целиком сосредоточился на дороге.

Я взял небольшой фонарик, который был у Уила под рукой, и в течение двадцати минут читал этот небольшой по объему документ. Постижение сути Четвертого откровения, говорилось в нем, заключается в выработке взгляда на мир как на необозримое поле борьбы за энергию и соответственно за власть.

И все же, говорилось далее в этом откровении, когда люди поймут, за что идет борьба, они немедленно приступят к тому, чтобы свести на нет это противостояние. Мы откажемся от борьбы за человеческую энергию… потому что в конечном счете нам будет дано получать энергию из другого источника.

Я взглянул на У ила:

– Из какого другого источника?

Он улыбнулся, но так ничего и не сказал.

Послание миcmukoв

На следующее утро я проснулся, услышав, что встает Уил. Мы заночевали в доме одного из его друзей. Он быстро одевался, сидя на койке у противоположной стены. На улице было еше темно.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:28 | Сообщение # 54
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
– Давайте укладываться, – шепотом сказал он.

Мы собрали одежду, а потом несколько раз ходили к машине, чтобы перенести закупленные У илом припасы.

До центра города не было и пятисот метров, однако сквозь темноту пробивались лишь отдельные огоньки. На востоке рассвет обозначился узкой светлой полосой. Кругом было тихо, и только птицы то тут, то там возвещали, что уже наступило утро.

Когда мы закончили укладываться, я остался у джипа, а Уил пошел переговорить со своим другом, который все это время с сонным видом ждал нас на крыльце. Неожиданно с перекрестка до нас донесся рев двигателей. По свету фар можно было определить, что к центру города проехали три грузовика.

– Очень может быть, что это Дженсен, – предположил Уил. – Давайте сходим туда и посмотрим, что они затевают, только тихо.

Мы прошли несколько улиц и добрались до переулка, выходившего на главную дорогу метрах в тридцати от того места, где остановились грузовики. Два из них заправлялись горючим, а еще один остановился перед лавкой. Перед входом в нее стояли какие-то люди. Я увидел, как из лавки вышла Марджори, что-то положила в грузовик, а затем как ни в чем не бывало направилась в нашу сторону, разглядывая соседние лавки.

– Подойдите к ней и попробуйте уговорить ехать с нами, – прошептал Уил. – Я буду ждать вас здесь.

Я повернул за угол и направился к Марджори. Однако, пока я шел, меня охватил ужас. Только сейчас я обратил внимание, что у некоторых из стоявших перед лавкой людей Дженсена в руках были автоматические винтовки. Спустя несколько мгновений я испугался еще больше. По другой стороне улицы, низко пригибаясь к земле, к группе Дженсена приближались вооруженные солдаты.

В ту секунду, когда Марджори увидела меня, люди Дженсена наконец заметили военных и бросились врассыпную. Воздух прорезала автоматная очередь. Марджори смотрела на меня, ее глаза были полны ужаса. Я рванулся вперед и схватил ее за руку. Мы нырнули в ближайший переулок. Раздалось еше несколько очередей, послышались злобные крики военных. Споткнувшись о кучу картонных коробок, мы упали, и наши лица почти соприкоснулись.

– Бежим! – бросил я и вскочил на ноги. Она попробовала встать, но тут же потянула меня вниз, кивком указав в конец переулка. Повернувшись к нам спиной и оглядывая соседнюю улицу, там пытались укрыться двое вооруженных людей. Мы застыли на месте. Наконец они перебежали улицу и помчались дальше, к лесу.

Я понимал, что нужно возвращаться к дому друга Уил-сона, где остался джип. Я был уверен, что Уил отправится туда. Мы осторожно, ползком, приблизились к следующей улице. Справа доносились выстрелы и злобные крики, но никого не было видно. Я посмотрел налево: тоже никого, Уила и след простыл. Наверное, он опередил нас.

– Бежим к лесу, – повернулся я к Марджори, которая уже собралась с духом и вид у нее был решительный.

– А потом, – добавил я, – повернем налево и будем держаться края леса. Джип в той стороне.

– Хорошо, – согласилась она.

Мы быстро перебежали улицу. До дома оставалось метров тридцать. Джип стоял там же, но рядом никого не было. Мы приготовились пересечь последнюю улицу и домчаться до него, но в эту секунду слева из-за угла вывернул грузовик, полный военных, и медленно направился по направлению к дому. В это время показался Уил, он пробежал через двор к джипу, завел его и на полной скорости помчался прочь. Военные рванулись вдогонку.

– Проклятье! – вырвалось у меня.

– Что нам теперь делать? – На лице Марджори появилось выражение панического страха.

Где-то совсем рядом раздались выстрелы. Впереди был лес, становившийся гуще по мере того, как он забирался вверх по склону горного хребта, который возвышался над городком и тянулся с севера на юг.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:29 | Сообщение # 55
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Это был склон, который я уже видел по дороге сюда.

– Полезем наверх, – проговорил я. – Быстрее!

Мы вскарабкались по склону на несколько десятков метров. На одном из уступов мы остановились и оглянулись вниз на городок. По улицам одна за другой двигались военные машины, а солдаты, похоже, прочесывали дом за домом. Внизу, у подножия склона, послышались приглушенные голоса.

Мы бросились наверх. Теперь нам оставалось только бежать.

Все утро мы пробирались по хребту на север, останавливаясь только, чтобы прижаться к земле, когда слева по склону, тянувшемуся параллельно нашему, проезжала машина. В основном это были военные джипы серовато-стального цвета, хотя иногда появлялись и обычные машины. По иронии судьбы эта дорога была единственным ориентиром среди окружавшей нас дикой природы.

Впереди оба хребта сходились, и их склоны становились круче. Заостренные выступы скал защищали лежавшую между ними долину. Неожиданно мы заметили, что с севера в нашу сторону движется машина, похожая на джип Уила. Она на всем ходу свернула на одну из грунтовых дорог, которая, петляя, спускалась в долину.

– Похоже на Уила, – напряженно всматриваясь, проговорил я.

– Давайте спустимся туда, – предложила Марджори.

– Погодите. А если это ловушка? Что если они захватили его и хотят при помоши джипа выманить нас отсюда? Ее лицо помрачнело.

– Оставайтесь здесь, – приказал я. – Я спущусь, а вы следите за мной. Если все в порядке, я дам знак, чтобы вы шли ко мне.

Она согласилась, хотя и не сразу, – и я стал спускаться по крутому горному склону туда, где остановился джип. Кто-то вышел из машины, но за листвой было не различить, кто именно. Цепляясь за невысокие кусты и деревья и то и дело подскальзываясь на толстом слое перегноя, я пробирался среди скал.

Наконец я оказался прямо напротив машины, от которой меня отделяло каких-то тридцать метров. Водитель стоял, прислонившись к заднему бамперу, и его лица я по-прежнему не мог различить. Чтобы всмотреться, я подался вправо. Уил! Я рванулся еше дальше и почувствовал, что съезжаю вниз. В последний момент я ухватился за какой-то ствол и подтянулся на руках обратно. От страха у меня живот подвело: внизу был десятиметровый обрыв. Еще чуть-чуть, и я сломал бы себе шею.

Держась за дерево, я встал и попытался привлечь внимание Уила. Он пристально оглядывал склон над моей головой, потом опустил глаза, и его взгляд остановился прямо на мне. Он вскочил и направился в мою сторону через кусты. Я указал на отвесные скалы.

Он оглядел дно ушелья и крикнул:

– Я вижу, тут не перебраться. Вам придется спуститься вниз.

Я кивнул и хотел было подать сигнал Марджори, как издалека донесся рев мотора. У ил одним прыжком вскочил в джип и помчался назад к главной дороге. Я принялся торопливо карабкаться вверх. Сквозь листву было видно, что Марджори направляется ко мне.

В это мгновение откуда-то послышались громкие возгласы и топот. Марджори юркнула под скальный навес. Я изменил направление движения и осторожно, насколько это, было возможно, кинулся влево. На бегу я всматривался между деревьями, иша глазами Марджори. Но когда мне наконец удалось увидеть ее, моему взору предстала страшная картина: двое солдат, схватив девушку за руки, поднимали ее с земли. Я услышал крик Марджори.

Низко пригибаясь, я ринулся вверх по склону, а перед глазами стоял ее полный ужаса взгляд. Добравшись до вершины хребта, я помчался вперед. Панический страх не отпускал, сердце бешено колотилось.

Пробежав больше мили, я остановился и прислушался. Сзади не было слышно ни шагов, ни голосов. Упав навзничь, я попытался расслабиться и привести в порядок мысли, однако все затмевала страшная картина пленения Марджори.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:33 | Сообщение # 56
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Зачем я оставил ее одну? Что мне теперь делать?

Я сел и, глубоко вздохнув, принялся вглядываться в дорогу на противоположном склоне. Пока я бежал, никакого движения на ней заметно не было. Я снова и снова напряженно вслушивался: ничего, кроме обычных лесных звуков. Я стал понемногу успокаиваться. В конце концов, Марджори только задержали. Ее вина лишь в том, что она испугалась перестрелки. Скорее всего ее будут держать под стражей лишь до тех пор, пока не установят, что она уче ный и пребывает в Перу на совершенно законных основаниях.

Я снова двинулся на север. Ныла спина. Я физически ошушал, насколько я грязный, как я устал, а желудок разрывало от спазмов голода. Два часа подряд я брел напропалую, так никого и не встретив.

Неожиданно я услышал, что справа от меня кто-то кубарем спустился по склону. Замерев, я снова прислушался: топот не утихал. Кроны деревьев здесь были раскидистее, солнечные лучи не пробивались до земли, подлесок был реже. Видно было метров на двадцать. Нигде никакого движения. Стараясь ступать как можно тише, я миновал большой валун и несколько деревьев. На моем пути лежали еше три каменные громады, и я прошел мимо двух из них. По-прежнему ничего. Но когда я обошел третий, сзади послышался хруст валежника. Я медленно обернулся.

Рядом с валуном стоял бородач, которого я видел на ферме у Дженсена. В его блуждающем взгляде сквозил панический страх, и он трясущимися руками направил мне в грудь автоматическую винтовку. Казалось, он силился вспомнить, кто я такой.

– Постойте, – запинаясь, проговорил я. – Я знаком с Дженсеном.

Он вгляделся пристальнее и опустил винтовку. И в это же мгновение в лесу послышались шаги. Бородач с винтовкой в руке тут же сорвался с места, и я, ничего не соображая, кинулся за ним. Мы бежали изо всех сил, натыкаясь на стволы деревьев и камни и время от времени оглядываясь.

Через несколько сотен метров он споткнулся и упал, а я промчался мимо. Между двумя валунами я рухнул на землю, чтобы отдышаться и посмотреть, нет ли кого сзади. Метрах в пятидесяти я заметил военного, который целился из винтовки в пытавшегося встать бородача. Не успел я и рта раскрыть, чтобы предупредить его, как солдат выстрелил. Грудь бородача распороли пули, которые прошили его насквозь, а меня залило его кровью. Эхо выстрелов повисло в воздухе.»'• Г.

Какой-то миг бородач стоял неподвижно с остекленевшими глазами, потом его тело выгнулось вперед, и он упал. Вне себя от страха, я вновь кинулся прочь, стараясь, чтобы между мной и тем местом, откуда стреляли, все время были деревья. Склон становился все более неровным и каменистым, а затем резко пошел вверх.

Смертельно уставший и объятый ужасом, я дрожал всем телом, протискиваясь между валунами. Один раз, набравшись смелости, я оглянулся. Убийца подошел к телу жертвы. Я шмыгнул за камень как раз в ту секунду, когда он поднял глаза и, казалось, посмотрел на меня. Прижимаясь к земле, я прополз мимо еше нескольких валунов. Потом склон стал ровнее, солдат уже не мог меня видеть, поэтому я снова вскочил на ноги и помчался во весь дух меж камней • и деревьев. Казалось, я лишился рассудка. Унести поскорее ноги – вот все, о чем я был в состоянии думать. Оглядываться я больше не осмеливался, но был уверен, что слышу топот бегущего за мной солдата.

Начался подъем, и я продирался вверх, чувствуя, что силы начинают покидать меня. Подъем перешел в ровное место, на котором росли высокие деревья и был густой подлесок. Дальше за этим леском вздымалась сплошная каменная стена. Я тщательно осмотрел ее в поисках выступов, за которые можно было бы ухватиться или встать на них. Я взобрался-таки на эту стену, и тогда моему взору открылась картина, от которой внутри все упало. Стена обрывалась вниз метров на тридцать. Идти дальше было некуда.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:42 | Сообщение # 57
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Я был обречен, все кончено. Позади со скалы посыпались камни, значит, убийца скоро будет здесь. Я рухнул на колени. Выбившийся из сил, измученный, я вздохнул в последний раз и прекратил всякое сопротивление, отдавшись на милость судьбе. Я знал, что еше немного – и просвистят пули. И что интересно: как избавление от страха смерть казалась чуть ли не желанной. Я ждал, а в сознании мелькали воспоминания о воскресных днях в детстве и о тех невинных размышлениях о Боге. Как это – умереть? Я пытался раскрыть себя, чтобы понять это.

Ожидание длилось так долго, что я потерял всякое представление о времени. Неожиданно до меня дошло, что ничего не происходит! Я огляделся и понял, что нахожусь на самой высокой точке горы. Все остальные отроги и утесы лежали ниже этого места и передо мной, куда ни кинь взгляд, открывались необъятные дали.

Какое-то малозаметное движение привлекло мое внимание. Там, далеко внизу, по склону, обращенному на юг, шел в противоположную от меня сторону тот самый солдат, а через руку у него была перекинута винтовка, принадлежавшая человеку Дженсена.

По телу разлилось тепло, и я зашелся в приступе беззвучного смеха. Я каким-то чудом остался в живых! Повернувшись в другую сторону, я сел, скрестив ноги, чтобы насладиться этим блаженным состоянием. Мне хотелось остаться здесь навсегда. В синеве небес сверкало солнце, и все вокруг сияло.

Я сидел на вершине, пораженный тем, как близко подступили далекие, окрашенные в алое холмы, вернее, ощущением того, что они стали ближе. Такими же близкими казались проплывавшие над головой редкие клубы облаков. Было такое впечатление, что можно дотянуться до них и потрогать руками.

Подняв руку к небу, я заметил, что ощущения моего тела стали другими. Рука скользнула вверх невероятно легко, и я без труда держал спину, шею и голову абсолютно прямо. Я сидел скрестив ноги, а затем совершенно свободно, без помощи рук, встал. Я потянулся, меня охватило ощущение всеобъемлющей легкости.

Взглянув на далекие горы, я заметил на небе дневную луну, которая вскоре должна была уже зайти. По всей видимости, она была в первой четверти и висела над горизонтом подобно перевернутой чаше. Я тут же понял, почему у нее такая форма. Прямо надо мной сияло солнце, которое в миллионах миль отсюда освещало лишь верхнюю часть предзакатной луны. Я смог различить линию между солнцем и лунной поверхностью, и это каким-то образом позволило мне мысленно выйти за пределы Земли.

Мне удалось представить себе Луну, которая уже скрылась за горизонтом, ее форму, какой она предстала перед теми, кто живет западнее и пока еше может видеть ее. Затем я представил, как она будет выглядеть, когда переместится на другую сторону планеты, прямо подо мной. Для живущих там людей Луна предстанет полной, потому что Солнце у меня над головой светит прямо на Луну.

От этой картины по позвоночнику тут же поднялась какая-то волна, и я почувствовал, что у меня под ногами образовалось пространство, подобное тому, которое я привык ошушать над головой. Моя спина, казалось, выпрямляется все больше и больше. Впервые в жизни я познал, что Земля круглая, и это было не мысленное представление, а реальное ошушение.

Это понимание взволновало меня, но в то же время казалось обычным и естественным. Хотелось лишь одного – целиком отдаться ощущению движения в бесконечном пространстве. Я стоял и чувствовал: теперь мне не нужно отталкиваться ногами от земли, чтобы преодолеть ее притяжение, я стремился вверх благодаря какой-то внутренней силе, словно воздушный шар, наполненный гелием настолько, чтобы висеть над самой землей.
Я ошушал такую легкость, движения мои были настолько скоординированы, что это состояние не шло ни в какое сравнение с ощущениями спортсмена, находящегося в прекрасной форме после года интенсивных тренировок.

Я опять сел на камень, и все, казалось, еще более приблизилось: и неровный утес, на котором я находился, и далекие могучие деревья ниже по склону, и горы на горизонте. Ветви деревьев слегка раскачивались на ветру, и созерцание этого движения было не просто зрительным восприятием, но и физическим ощущением, словно это были не ветви, а волосы у меня на теле.

Все вокруг каким-то образом стало частью меня самого. Я сидел на вершине горы, любуясь раскинувшимися куда ни глянь внизу подо мной далями, и чувствовал себя так, точно мое бренное тело, каким я привык его ощущать, было лишь головой большего тела, состоявшего из того, что я вижу. Вселенная бесстрастно взирала на себя самое моими глазами.

Это ощущение вызвало всплеск в памяти. Мысленно я устремился в прошлое: позади осталось начало моей поездки в Перу, детские годы, мое рождение… Я познал, что, по сути дела, моя жизнь началась не с зачатия и рождения на этой планете. Она началась значительно раньше, с образованием моего действительного тела, самой Вселенной.

На меня всегда наводило тоску учение об эволюции, однако сейчас, когда я мысленно продолжал движение назад во времени, мне стало приходить на ум все, что было прочитано на этот счет, в том числе и разговоры с моим приятелем, похожим на Рено. Я вспомнил, что как раз эта тема его и интересовала – эволюция.

Все мои знания, казалось, слились воедино с нахлынувшими на меня совершенно реальными воспоминаниями. Все, что происходило во Вселенной, каким-то образом всплывало в памяти, и эти воспоминания позволяли взглянуть на эволюцию по-новому.

Я увидел, как в результате взрыва первичной материи образовалась Вселенная, и понял, как и отмечалось в Третьем откровении, что материю на самом деле никак нельзя считать твердой. Материя – это всего лишь энергия, которая испытывает определенный уровень колебаний, и вначале существовала только простейшая форма ее колебаний – элемент, называемый нами водородом. Из этого поначалуи состояла Вселенная – один водород.

Я наблюдал, как атомы водорода начали притягиваться друг к другу, словно главенствующий первоисточник, творческое начало этой энергии было готово начать переход к более сложному состоянию. И когда сгустки водорода в достаточной степени уплотнились, он стал нагреваться и гореть, чтобы превратиться в то, что мы называем звездой. При горении атомы водорода сливались между собой, переходя на более высокий уровень колебаний, и образовывали элемент, который назван нами гелием.

Я продолжал смотреть, а первые звезды уже старели и в конце концов взрывались, извергая оставшийся водород и вновь образованный гелий во Вселенную. И весь процесс начинался снова. Водород и гелий притягивались друг к другу до тех пор, пока не нагревались до температуры, необходимой для образования новых звезд, после чего, в свою очередь, начали слияние атомы гелия, образуя элемент литий с еше более высоким уровнем колебаний.

Каждое новое поколение звезд создавало вещество, которого раньше не было, и этот процесс продолжался все дальше и дальше, пока не образовалась и не оказалась рассеянной повсюду материя – все основные химические элементы. От элемента водорода, простейшей формы колебания энергии, материя прошла путь развития до углерода, уровень колебания которого чрезвычайно высок. Теперь все было готово для последующего этапа эволюции.

После рождения нашего Солнца на орбиту вокруг него попали сгустки материи, и один из сгустков – Земля, содержал все только что образованные элементы, в том числе и углерод.

По мере охлаждения Земли на ее поверхность вышли некогда зажатые в расплавленной массе газы, которые, смешавшись друг с другом, образовали водяной пар. Прошли проливные дожди, и безжизненная в то время кора покрылась океанами. После того как вода заняла большую часть поверхности Земли, небо прояснилось, и ярко полыхающее Солнце залило новый мир светом, теплом и радиацией.

А в неглубоких озерцах и водоемах, в среде мощных грозовых разрядов, которые то и дело прокатывались по планете, материя, миновав колебательный уровень углерода, достигла еше более сложного состояния и вышла на уровень колебания аминокислот. Однако новый уровень колебания и по внутреннему строению, и по сути своей впервые оказался неустойчивым. Материи стало необходимым постоянно поглощать другую материю, чтобы поддер жать свое колебательное движение. Она стала нуждаться в пише. Появилась жизнь, начался новый виток эволюции.

На моих глазах эта жизнь, которая была только в воде, разделилась на две различные формы. Одна, которую мы называем растительной, существовала за счет неорганических веществ, обращая эти частииы в пищу при помощи двуокиси углерода, содержавшегося поначалу в атмосфере. В качестве побочного продукта растения впервые стали выделять в окружающую среду чистый кислород. Растительная жизнь быстро распространилась в океанах, а в конечном счете и на суше.

Другая форма жизни – та, которую мы зовем животной – для поддержания своего уровня колебаний поглощала только существа органического происхождения. Животные на глазах заполнили океаны в великую эпоху рыб, а когда растения выделили достаточно кислорода в атмосферу, стали перебираться на сушу.

Я видел, как амфибии – наполовину рыбы, наполовину нечто новое – в первый раз вышли из воды и начали дышать воздухом через легкие. Затем материя сделала еще один скачок вперед, и появились пресмыкающиеся. Они во множестве распространились на Земле в великую эпоху динозавров. Потом появились теплокровные млекопитающие, которые подобным же образом расплодились по Земле. И для меня стало ясно, что каждый из появлявшихся новых видов материи знаменует собой продвижение жизни – материи – на следующий, более высокий уровень колебания. И вот это движение завершилось. На вершине его встал род человеческий.

Человечество. Видение исчезло. В один миг передо мной прошла вся история эволюции, история того, как материя, которая появилась и развивалась словно по какому-то предначертанному плану, устремлялась к уровням колебания все более высокого порядка, создав в итоге необходимые условия для появления людей, для появления каждого из нас…Я сидел там, на горе, и был близок к пониманию того, как эта эволюция проявлялась дальше в жизни людей. Она была каким-то образом связана с совпадениями жизненных обстоятельств. Нечто, имеющее отношение к этим событиям, вело нас по жизни и формировало более высокий уровень колебания, которым был обусловлен и ход самой эволюции. Однако, как я ни старался, полностью понять это мне не удалось.

Преисполнившись покоя и полноты чувств, я долго просидел на скалистом утесе. Потом вдруг я осознал, что солнце начинает клониться к западу. Я разглядел какой-то поселок на северо-западе примерно в миле отсюда. Можно было даже различить очертания крыш. Дорога, которая петляла по западному склону, похоже, вела как раз туда.

Я встал и начал спускаться по камням. Я громко рассмеялся, потому что еще сохранял единство с окружавшей меня природой, и было такое ощущение, что я иду по краю собственного тела и, более того, исследую его отдельные участки. От этого просто голова шла кругом.

Спустившись с утеса, я стал пробираться между деревьями. Полуденное солнце отбрасывало длинные тени на лесную подстилку.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:43 | Сообщение # 58
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Пройдя половину пути, я оказался среди могучих деревьев, стоявших очень близко друг к другу: здесь я ощутил необыкновенное чувство легкости и точности движений. Я остановился и стал пристально вглядываться в деревья и кусты, обратив все свое внимание на их красоту. Вокруг каждого растения были заметны проблески белого свечения и что-то вроде розоватого ореола.

Я двинулся дальше и вышел к ручью: исходившее от него бледно-голубое сияние наполнило меня еше большим покоем и даже какой-то дремотой. Так я продолжал свой путь через долину и вверх по другому склону, пока не выбрался к дороге. Поднявшись на покрытое гравием полотно, я как ни в чем ни бывало зашагал по обочине на север.

Неожиданно я заметил впереди человека в платье священника, который вот-вот должен был скрыться за поворотом. При виде этого человека меня охватил трепет. Не испытывая никакого страха, я рысцой побежал вперед, чтобы заговорить с ним. Казалось, я точно знаю, что сказать и как себя вести. У меня было ощущение, что все складывается как нельзя лучше. Однако, к моему удивлению, священник исчез. Справа в долину спускалась дорога, но на ней никого не было. Я пробежал немного вперед по главной дороге, но там тоже никого не увидел. Я собрался повернуть назад и вернуться обратно, но поселок лежал впереди, поэтому я продолжал идти в том же направлении. Но все же мысленно несколько раз возвращался к оставленной мной дороге в долину.

Пройдя еще сотню метров, за поворотом я услышал рев двигателей. За деревьями показалась колонна военных машин, которые быстро приближались. На какое-то мгновение я заколебался, полагая, что можно было бы и не отступать, но потом вспомнилась вся эта жуткая стрельба на склоне.

Времени осталось только на то, чтобы метнуться с дороги вправо и залечь. Мимо пронеслось десять джипов. Место, где я укрылся, было совершенно открытое, и оставалось лишь надеяться, что никто не посмотрит в мою сторону. Машины промчались метрах в шести: меня обдало выхлопными газами, и можно было разглядеть даже выражение лиц военных.

К счастью, никто не обратил на меня внимания. Когда машины были уже далеко, я ползком пробрался за большое дерево. Руки тряслись, а от ощущения покоя и сопричастности не осталось и следа. Внутри все опять сжалось от уже знакомого чувства страха. Наконец я крадучись снова вскарабкался на полотно дороги. Но опять донесся рев моторов, и я кубарем скатился по склону, а мимо на полном, ходу промчались еше два джипа. Подступила тошнота.

На этот раз, возвращаясь туда, откуда пришел, я держался подальше от дороги и передвигался с большой опаской. Показалась дорога, ведущая вниз. Сперва напряженно прислушавшись, я решил пройти лесом рядом с ней и, срезав угол, спуститься назад в долину. Тело снова налилось тяжестью. Ну чем я занимаюсь, спрашивал я себя. Зачем меня понесло на дорогу? Должно быть, я не в себе, еще в шоке от той стрельбы, еше нахожусь в какой-то эйфории. Надо взять себя в руки, решил я. Необходимо соблюдать осторожность. При малейшей оплошности тебя могут здесь убить!

Я замер. Впереди, метрах в тридцати, сидел священник. Он расположился под огромным деревом, окруженном валунами. Пока я стоял, уставившись на него, он открыл глаза, и его взгляд упал прямо на меня. Я отпрянул, но он лишь улыбнулся и сделал мне знак подойти.

Я с опаской приблизился. Он сидел не шевелясь – высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. Коротко подстриженные волосы подходили по ивету к его карим глазам.

– Похоже, вы нуждаетесь в помощи, – заговорил он на прекрасном английском языке.

– Кто вы? – спросил я.

– Я – падре Санчес. А вы кто?

Я объяснил, кто я и откуда, и, пошатываясь, опустился на одно колено, а потом тяжело осел на землю.

– Вы были в Кула, когда все это случилось? – спросил он.
– Что вам об этом известно? – осторожно осведомился я, не зная, можно ли доверять священнику.

– Я знаю, что кое-кто в правительстве пышет злобой, – проговорил он. – Они не хотят, чтобы Манускрипт был предан гласности.

– А почему?

Падре поднялся и взглянул на меня сверху вниз:

– А почему бы вам не пойти со мной? Ло нашей миссии всего полмили. V нас вы будете в безопасности.

Я с трудом встал на ноги и, понимая, что выбирать не приходится, кивнул в знак согласия. Падре Санчес неторопливо пошел по дороге, обращаясь со мной почтительно и непринужденно. Он взвешивал каждое слово.

– Военные все еще разыскивают вас? – спросил он между прочим.

– Не знаю.

Несколько минут он молчал, а потом спросил:

– Вы ищете Манускрипт?

– Больше уже не ищу, – проговорил я. – Сейчас я хочу лишь пережить все это и уехать домой.

Священник ободряюще кивнул, и я почувствовал, что начинаю доверять ему. Что-то в его участии и теплом отношении произвело на меня впечатление. Он напомнил мне Уила. Вскоре мы подошли к миссии. Она представляла собой несколько маленьких домиков, обращенных во двор, где стояла небольшая церквушка. Место, где была расположена миссия, отличалось удивительной красотой. Когда мы пришли туда, он сказал что-то по-испански находившимся во дворе людям в сутанах, и они торопливо разошлись. Я пытался проследить, куда они направились, но навалилась такая усталость, что я перестал что-либо соображать. Священник отвел меня в один из домиков.

Внутри была небольшая гостиная и две спальные комнаты. В камине горел огонь. Вскоре после нас вошел еще один священник, в руках у которого был поднос с хлебом и супом. Я поел, превозмогая усталость, а Санчес в это время вежливо сидел рядом на стуле. Затем по его настоянию я растянулся на одной из кроватей и погрузился в глубокий сон.

Утром, проснувшись и выйдя во двор, я тут же обратил внимание на царившую там безупречную чистоту. Гравийные дорожки были размечены ровно посаженными кустами и живыми изгородями. Казалось, все устроено так, чтобы в полной мере подчеркнуть их естественные очертания. Ни одно растение не было подстрижено.

Я потянулся, и тогда напомнила о себе накрахмаленная рубашка. Она была сшита из грубой хлопчатобумажной ткани и немного натирала шею, хотя была свежая и только что отглаженная. Когда я некоторое время назад проснулся, два священника налили в таз горячей воды и принесли чистую одежду. Помывшись и одевшись, я прошел в другую комнату и обнаружил на столе горячие булочки и сушеные фрукты. Я жадно набросился на еду, а священники стояли поодаль. После завтрака они ушли, а я вышел на улицу.

Подойдя к одной из каменных скамей, обращенных во двор, я сел. Солнце только поднималось над кронами деревьев, и я ошушал на лице приятное тепло.

– Как спалось? – послышался сзади чей-то голос. Обернувшись, я увидел падре Санчеса, который стоял вытянувшись как струна и смотрел на меня сверху вниз.

– Очень хорошо, – ответил я.

– Позвольте присоединиться к вам?

– Конечно.

Несколько минут мы оба молчали. Молчание так затя-нулось, что я почувствовал себя неловко. Я не раз бросал на него взгляд, готовясь что-нибудь сказать, но он продолжал смотреть на солнце, чуть склонив голову набок и прищурившись.

В конце концов он заговорил:

– Чудесное место вы здесь нашли. – Надо полагать, он имел в виду эту скамью в этот утренний час.

– Послушайте, – обратился я к нему, – мне нужен ваш совет. Как для меня безопаснее всего вернуться в Штаты?

Священник серьезно взглянул на меня:

– Не знаю. Это зависит от того, насколько опасным человеком вас считают власти. Расскажите, как вы оказались в Кула.

Я рассказал ему все, начиная с того момента, когда я впервые услышал о Манускрипте.
Моя недавняя эйфория на вершине казалась теперь надуманной фантазией, поэтому я лишь вкратце упомянул о ней. Однако Санчес тут же стал расспрашивать об этом.

– Что вы делали после того, как ваш преследователь ушел, не заметив вас?

– Я просто просидел там несколько часов. Наверное, приходил в себя.

– А какие еще у вас были ощущения? – не отступал священник.

Я смущенно пожал плечами, а потом решил попробовать рассказать, что это были за чувства.

– Это с трудом поддается описанию, – начал я. – Я ошушал необыкновенную эйфорическую сопричастность всему сущему, всеобъемлющее чувство безопасности и уверенности в себе. Я уже не чувствовал усталости.

Он улыбнулся:

– Вы приобщились к сокровенному. Многие рассказывают, что испытали нечто подобное в том лесу на вершине.

Я нерешительно кивнул.

Падре посмотрел мне прямо в глаза:

– Это переживание, о котором непременно упоминают мистики любой религии. Вы читали о чем-нибудь подобном?

– Читал много лет назад.

– Но до вчерашнего дня это было лишь умственное представление?

– Думаю, что да.

К нам подошел молодой свяше? – 1ник, который поприветствовал меня, а потом что-то прошептал Санчесу. Падре утвердительно кивнул, и юноша, повернувшись, удалился. Мой собеседник принялся наблюдать за каждым действием своего юного собрата. Тот пересек двор и прошел на небольшой, похожий на парк, участок метрах в тридцати от нас. Только сейчас я обратил внимание, что там тоже необычайно чисто и растет множество самых разных растений. Юноша несколько раз переходил от одного места к другому, ненадолго задерживаясь на каждом, словно ища что-то, и наконец опустился на землю. Похоже, он собирался выполнять какое-то упражнение.

Санчес улыбался – по-видимому, он остался доволен юношей, – а затем переключил внимание на меня.

– Я считаю, что для вас, наверное, небезопасно предпринимать попытки вернуться домой прямо сейчас, – ска •ч. зал он. – Но я постараюсь выяснить, какова ситуация и что слышно о ваших друзьях. – Он встал и повернулся ко мне. – Меня ждут дела. Пожалуйста, поймите: мы поможем вам, насколько это в наших силах. А пока надеюсь, что вам будет удобно здесь. Отдыхайте и набирайтесь сил.

Я согласно кивнул.

Священник сунул руку в карман, вытащил какие-то бумаги и передал мне:

– Это Пятое откровение. В нем говорится примерно о том же, что испытали вы. Думаю, это может показаться вам интересным.

Я неохотно взял бумаги, а он продолжал:

– Как вы поняли последнее откровение, которое вам довелось прочитать?

Я ответил не сразу. Не хотелось думать о манускриптах и откровениях. Наконец я проговорил:

– Мы все вовлечены в некую борьбу за обладание энергией друг друга. Когда кому-то из нас удается склонить кого-то к своей точке зрения, эти люди начинают отождествлять себя с нами, в результате чего их энергия переходит к нам, и мы чувствуем себя сильнее.

Падре Санчес улыбнулся:

– Значит, проблема в том, что каждый человек старается подчинить себе другого и манипулировать им из-за энергии, нехватку которой мы ощущаем?

– Совершенно верно.

– Но ведь есть выход, есть другой источник энергии?

– Да, так утверждалось в последнем откровении.

Он кивнул и как ни в чем не бывало направился к церкви.

Какое-то время я сидел, упершись локтями в колени и не обращая внимание на перевод. Я по-прежнему колебался. События последних двух дней поубавили во мне энтузиазма, и я предпочитал думать о том, как вернуться в Штаты. И тут я заметил, что в том самом леске напротив молодой священник встал и неторопливо перешел на другое место, метрах в шести от первого. Он опять повернулся ко мне лицом и сел.

Мне захотелось узнать, чем он занимается. До меня дошло, что он, наверное, упражняется в том, о чем рассказывается в Манускрипте.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:46 | Сообщение # 59
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
Открыв первую страницу, я принялся за чтение.

Речь шла о новом понимании того, что в течение длительного времени было известно как сокровенное сознание. В последние десятилетия двадцатого века, утверждалось в этом откровении, об этом знании заговорят как об образе жизни, к которому действительно можно прийти, образе жизни, который практиковали посвященные многих религий. Для большинства людей это сознание останется лишь интеллектуальной концепцией, о которой можно только поговорить и поспорить. Но растет и число тех, для кого это сознание станет практической действительностью, потому что эти люди в своей жизни испытают яркие проявления этого состояния духа. В Манускрипте говорилось, что подобный опыт является ключевым для того, чтобы положить конец противостоянию людей на Земле, так как, испытывая его, мы получаем энергию из другого источника, источника, доступ к которому мы со временем научимся получать по нашему желанию.

Я оторвался от чтения и вновь взглянул на молодого священника. Он сидел с открытыми глазами и, казалось, смотрел прямо на меня. Я кивнул ему, хотя лица его было не разглядеть. К моему удивлению, он кивнул в ответ и кротко улыбнулся. Затем встал и направился к дому. Не глядя на меня он прошел через двор и вошел в дом, а я провожал его глазами.

Позади послышались шаги. Я обернулся и увидел Сан-чеса, выходящего из церкви. Улыбаясь, он направился ко мне.

– Оказалось, меня задержали ненадолго, – объяснил священник. – Хотите посмотреть, что у нас есть еще?

– Хочу. Расскажите о месте вашего созерцания. – И я указал туда, где только что сидел юный пастырь.

«37– Пойдемте, – пригласил он.

Пока мы шли через двор, Санчес рассказал, что миссии уже более четырехсот лет и она основана испанским миссионером, который отличался от остальных своих духовных собратьев убеждением, что обращать местных жителей-индейцев в веру нужно не силой оружия, а находя путь к их сердцам. Этот подход оправдал себя, продолжал свой рассказ Санчес, и отчасти благодаря его успеху, а отчасти потому, что миссия была расположена в удаленном месте, священнику не стали мешать идти дальше своим путем.

– Мы продолжаем завещанную им традицию самосозерцания в поисках истины, – добавил Санчес.

Место, где проходило созерцание, было тщательно продумано. Для него было расчищено около четверти гектара лесных зарослей, а между кустами и цветущими растениями были проложены дорожки, посыпанные речными голышами. Как и во дворе, растения здесь должным образом разрежены, чтобы выделить своеобразие их форм.

– Где хотите устроиться? – спросил Санчес.

Я огляделся. Перед нами было несколько уголков, каждый из которых отличался законченностью и полнотой: в каждом имелось открытое пространство, окруженное красивыми растениями, камнями и деревьями различных форм. В одном из этих уголков, слева, там, где последним побывал юный священник, деревьев было больше.

– Может быть, там? – предложил я.

Санчес согласно кивнул, мы прошли туда и сели. Несколько минут священник был сосредоточен на своем дыхании, а потом обратился ко мне:

– Расскажите еше о ваших переживаниях на вершине горы.

Что-то во мне противилось этому:

– Не знаю, что добавить. Это продолжалось так недолго.

Взгляд священника стал суровым:

– Но ведь то, что это ошушение прошло, когда вас снова охватил страх, не умаляет его значимости, не так ли? Может быть, существует возможность обрести его вновь?

– Возможно, – ответил я. – Однако трудно сосредоточиться на гармонии со Вселенной, когда тебя пытаются убить.

Падре Санчес рассмеялся, а затем участливо взглянул на меня.

– Вы здесь, в миссии, изучаете Манускрипт? – спросил я.

– Да, – подтвердил он.
– Мы учим других, как приводить себя в состояние, подобное тому, какое вы испытывали там, на вершине. Вы не против того, чтобы хоть отчасти вернуть это ощущение?

Тут до нас донесся голос со двора: какой-то священник звал Санчеса. Извинившись, падре прошел во двор и заговорил с тем, кто его искал. Я сел и принялся рассматривать расположенные поблизости растения и камни, немного сместив фокус своего взгляда. Вокруг ближайшего куста мне с трудом удалось различить свет, но когда я попытался проделать то же самое с камнями, у меня ничего не вышло.

Потом я заметил, что Санчес возвращается.

– Я должен на некоторое время оставить вас, – сообщил он, подойдя ко мне. – У меня в городе встреча, и поэтому, возможно, мне удастся получить какие-нибудь сведения о ваших друзьях или, по крайней мере, выяснить, насколько безопасно передвигаться для вас.

– Хорошо. Вы вернетесь сегодня?

– Вряд ли, – ответил он. – Скорее завтра утром.' Должно быть, у меня на лице появилось сомнение, потому что он подошел ближе и положил мне руку на плечо:

– Не беспокойтесь. Здесь вы в безопасности. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Осмотритесь. Можете поговорить с любым из священников, но имейте в виду, что, в зависимости от степени совершенствования, некоторые из них будут более восприимчивыми собеседниками, чем другие.Я понимающе кивнул.

Он улыбнулся и, пройдя к церкви, сел в старый грузовичок, которого я раньше не видел. После нескольких попыток грузовичок завелся, и Санчес, проехав за церковью, показался на дороге, которая поднималась в гору.

Несколько часов я просидел там же, стараясь собраться с мыслями и думая о том, все ли в порядке с Марджори и удалось ли уйти от преследователей Уилу. Несколько раз перед глазами вставала картина убийства человека Лженсе-на, но я отгонял это воспоминание и старался сохранять спокойствие.

Около полудня я заметил, что несколько пастырей накрывают посреди двора длинный стол и расставляют еду. Когда стол был накрыт, к ним присоединились еше человек десять свяшенносдужителей, которые расселись на скамьях, наполнили свои тарелки и принялись за еду, не обращая ни на кого внимания. Многие приветливо улыбались друг другу, но разговоров не вели. Один из них посмотрел в мою сторону и указал на пищу.

Я кивнул, пересек двор и положил себе кукурузы и бобов. Казалось, каждый из сидевших за столом остро ощущает мое присутствие, но никто со мной не заговаривал. Я сделал несколько замечаний по поводу еды, но мои слова были встречены лишь улыбками и вежливыми жестами. Когда я пытался смотреть кому-нибудь прямо в глаза, они опускали взгляд.

Расположившись в одиночестве на скамье, я продолжал свою трапезу. Овощи и бобы были несоленые, но с приправой из зелени. Когда обед подходил к концу и все стали собирать посуду, из церкви вышел еше один священник и принялся торопливо наполнять свою тарелку. Он огляделся, иша, где сесть, и наши взгляды встретились. Он улыбнулся, и я узнал в нем молодого священника, которого совсем недавно видел за созерцанием. Я улыбнулся в ответ, и тогда он подошел ко мне и заговорил на ломаном английском:

– Разрешите сесть на вашу скамейку?

– Ла, пожалуйста, – ответил я.

Священник расположился рядом со мною и принялся неторопливо есть, тщательно пережевывая пищу и время от времени с улыбкой поглядывая на меня. Он был небольшого роста, жилистый и подтянутый, с черными как смоль волосами. Глаза у него были светло-карие.

– Вам понравилась еда? – поинтересовался он. Я держал тарелку на коленях. В ней еше оставалось немного кукурузы.

– О, да, – ответил я и отправил ложку в рот.
Я снова отметил про себя, как неторопливо и тщательно юный священник пережевывает пишу, и начал так же вдумчиво доедать свою кукурузу, вспомнив, что таким образом за столом ели все.

– Вы выращиваете овощи здесь, в миссии? – спросил я. Он ответил не сразу, неспешно проглотив то, что было во рту.

– Ла, еда – это очень важно.

– Вы созерцаете растения? – продолжал расспрашивать я.

Он посмотрел на меня с нескрываемым изумлением:

– Вы знакомы с Манускриптом?

– Ла, с первыми четырьмя откровениями.

– И вы выращивали продукты?

– О, нет. Я лишь набираюсь знаний обо всем этом.

– Вы видите энергетические поля?

– Ла, иногда.

Какое-то время мы молчали, пока молодой священник, отправив в рот несколько ложек, старательно пережевывал еду.

– В пище мы в первую очередь и обретаем энергию, – проговорил он. Я согласно кивнул.

– Но для того, чтобы в полной мере принять ее в себя из пиши, необходимо оценить по достоинству… э-э… – Мой собеседник, видимо, подыскивал нужное слово по-английски. – Смаковать, – проговорил он наконец. – Ч1Вкус – вот что главное. Нужно отдать должное вкусу. Вот в чем смысл молитвы перед едой. Это не просто вознесение благодарности: молитва предназначена для того, чтобы еда стала священнодействием, а энергия из пиши могла перейти в ваше тело.

Юноша пристально посмотрел на меня, словно пытаясь понять, дошло ли до меня то, что он сказал.

Ни слова ни говоря, я лишь кивнул. Он задумался.

«Священник говорит о том, – рассуждал я про себя, – что подобным неспешным смакованием пиши в действительности и обусловлен общепринятый религиозный обычай вознесения благодарности, в результате чего из пищи поглощается большое количество энергии».

– Однако принятие пищи – это только первый шаг, – добавил он. – После того как ваша собственная энергия таким образом умножится, вы станете более восприимчивы к энергии всего сущего… и тогда научитесь вбирать в себя эту энергию, не принимая пишу.

Я кивнул в знак согласия.

– Все, что окружает нас, – продолжал объяснять он, – исполнено энергии. Но у всякой веши энергия своя, особая. Вот почему некоторые места придают вам больше энергии, чем другие. Это зависит от того, насколько ваш образ соответствуют энергии определенного места.

– Не этим ли вы занимались утром? – спросил я. – Приумножали свою энергию? Он, казалось, расивел:

– Да.

– А как вы это делаете? – не унимался я.

– Необходимо раскрыться, приобщиться, воспользоваться чувством прекрасного, как при наблюдении полей. Но вам нужно сделать этот шаг вперед, чтобы появилось ошушение полноты.

– Мне кажется, я не совсем понимаю вас. От такой дремучести он нахмурился:

– Не хотите ли прогуляться к месту для созерцания? Я могу показать.

– Хорошо, – согласился я. – Отчего бы и не прогуляться?

Молодой священник пошел через двор, и я последовал за ним. Когда мы пришли на место, мой спутник остановился и стал оглядываться по сторонам, словно пытаясь что-то найти.

– Вон там, – проговорил он, указывая на опушку леса.

Мы двинулись по дорожке, которая вилась между деревьями и кустами. Священник выбрал место перед огромным деревом, вокруг которого вздымалась груда больших камней, так что создавалось впечатление, будто гигантский ствол поставлен на них. Корни оплетали камни, прорастали сквозь них и только потом уходили в землю. Напротив этого дерева полукружьями росли какие-то кусты, и я почувствовал необычный сладковатый аромат, исходивший от их желтых цветов. Сзади сплошной зеленой стеной стоял густой лес.

Молодой человек указал мне, куда сесть посреди кустов лицом к покрытому узловатыми наростами дереву. Сам он сел рядом:

– Как вам кажется, это красивое дерево?

– Красивое.

– В таком случае, э-э… постарайтесь ощутить… э-э… Казалось, священнику опять не найти подходящее слово.
Поразмыслив, он обратился ко мне:

– Падре Санчес говорил, у вас что-то было на горе. Не могли бы вы вспомнить, что вы там чувствовали?

– Легкость, необыкновенную уверенность в себе и приобщенность.

– Приобщенность к чему?

– Это трудно описать, – признался я. – Будто все вокруг стало частью меня самого.

– Но что же вы ощущали?

На минуту я задумался. Что я ощущал? И тут нужное слово пришло. – Любовь, – произнес я. – Думаю, это была любовь ко всему сушему.

– Да, – согласился юноша. – Именно так. Попробуйте испытать это чувство по отношению к дереву.

– Но простите, – возразил я. – Любовь – это чувство, которое приходит само по себе. Я не могу заставить себя полюбить.

– А вы и не заставляйте себя. Позвольте любви охватить вас. Но для этого вам нужно настроиться на определенное расположение духа, вспомнить, какие вы испытывали ощущения на вершине, и постараться испытать их вновь.

Я посмотрел на дерево и попытался вызвать в памяти ощущение, испытанное на горе. Через какое-то время меня охватило восхищение формами прекрасного дерева. Мое восхищение росло, пока я действительно не ощутил чувство любви. Точно такое же чувство – оно сохранилось в памяти – я испытывал к матери, когда был ребенком, и к ни на кого не похожей девочке, которой я был увлечен в юношеские годы. И несмотря на то, что я смотрел на дерево, эта особенная любовь ощущалась как некий всеобъемлющий фон. Я был влюблен во все сущее.

Священник немного отодвинулся и пристально вгляделся в меня.

– Замечательно, – проговорил он. – Вы получаете энергию.

Я обратил внимание, что он несколько сместил фокус зрения.

– Откуда вы знаете? – удивился я.

– Потому что вижу, как растет ваше энергетическое поле.

Закрыв глаза, я попытался испытать ощущения той же силы, как и те, как и тогда на вершине, но на этот раз у меня ничего не вышло. Природа моего ошушения была та же, но по интенсивности не такая, как прежде. Эта неудача заставила меня разувериться в своих возможностях.

– Что случилось? – спросил священник. – Уровень вашей энергии снизился.

– Не знаю, – ответил я. – Просто не получается испытать это с той же силой, что и прежде.

Молодой человек взглянул на меня сначала с любопытством, а потом с нетерпением:

– То, что произошло с вами на вершине, было вам даровано, это был прорыв, взгляд на новый путь. Теперь же нужно научиться испытывать подобное самому, понемногу, раз за разом.

Он отодвинулся еще чуть дальше и снова, не отрываясь, стал смотреть на меня:

– А теперь попробуйте еще раз.

Я закрыл глаза и постарался прочувствовать все еше глубже. В конце концов ошушение пришло вновь. Я попытался сохранить и понемногу усилить его. Свой взгляд я сосредоточил на дереве.

– Вот, очень хорошо, – неожиданно произнес священник. – Вы и получаете энергию, и отдаете ее дереву. Я взглянул ему прямо в глаза:

– Отдаю ее дереву?

– Восхищаясь красотой и неповторимостью чего-либо, – стал объяснять он, – вы получаете энергию. А когда начинаете испытывать любовь, то можете посылать энергию обратно, стоит лишь захотеть.

Я еше долго сидел под деревом. И странное дело: чем больше я на нем сосредоточивался, чем большее восхищение испытывал от его форм и красок, тем большую любовь я, казалось, испытывал вообще. Я представлял, как моя энергия перетекает к дереву и наполняет его, но не мог видеть этого. Не меняя угол зрения, я заметил, что священник встал и собрался уходить.

– А как выглядит то, что я передаю дереву свою энергию? – обратился я к нему.

Он подробно объяснил, как это воспринимается, и я понял, что это похоже на явление, свидетелем которого я стал, когда наблюдал за Сарой, изливавшей свою энергию на филодендрон в Висьенте.
Хотя у Сары это получалось, она, по всей видимости, понятия не имела, что необходимоиспытывать любовь для того, чтобы произошло излияние энергии. Должно быть, она приходила в это состояние настолько естественно, что даже не замечала этого.

Священник направился в сторону двора и исчез из моего поля зрения. Я же оставался в уединении, пока не стемнело.

Когда я вошел в дом, мне вежливо кивнули двое священников. В гостиной горело несколько масляных ламп, мирно гудящий огонь разгонял вечернюю прохладу. Пахло овощным супом. На столе стояли керамическая посудина, тарелка с четырьмя ломтями хлеба и лежало несколько ложек.

Один из священников повернулся и ушел, даже не взглянув на меня, а другой, не поднимая глаз, кивнул в сторону большого чугунного котла, снятого с огня. Котел был накрыт крышкой, из-под которой торчала какая-то ручка. Не успел я бросить взгляд на котел, как священник спросил:

– Нужно ли вам еще что-нибудь?

– Думаю, что нет, – ответил я. – Благодарю вас.

Он кивнул и тоже вышел из дома, оставив меня одного. Я поднял крышку котла и обнаружил там картофельный суп. От него очень вкусно пахло чем-то пряным. Я налил в тарелку несколько полных черпаков и сел за стол, потом вытащил из кармана ту часть Манускрипта, которую передал мне Санчес, и положил рядом с тарелкой, намереваясь почитать. Однако суп оказался таким вкусным, что я полностью сосредоточился на еде. Закончив трапезу, я сложил посуду в широкий таз и как зачарованный долго смотрел на огонь, пока он не стал гаснуть. Тогда я увернул лампы и пошел спать.

На следующее утро я проснулся на рассвете, чувствуя, что снова полон сил. За окном по двору стелилась утренняя дымка. Я разгреб угли, подложил несколько поленьев и стал раздувать огонь, пока он не принялся. Я собрался было поискать в кухне съестного, но услышал, что подъехал грузовичок Санчеса.

Я вышел на улицу, и в это время падре как раз вышел из-за церкви, держа в одной руке рюкзак, а в другой – несколько свертков.

– Есть новости, – сообщил он и сделал мне знак следовать за ним обратно в дом.

Появилось несколько священнослужителей, которые принесли горячие кукурузные лепешки, овсяную кашу и сушеные фрукты. Санчес поздоровался со всеми и сел со мной за стол. Священники незаметно ушли.

– Я был на встрече с представителями Южного совета церквей, – сообщил он. – Мы собрались, чтобы поговорить о Манускрипте. Предметом обсуждения были агрессивные действия властей. Это была первая подобная открытая встреча целой группы священников в защиту этого свидетельства, и едва мы начали дискуссию, как появился представитель властей и потребовал, чтобы ему разрешили присутствовать.

Он замолчал, положил себе на тарелку еды и съел несколько ложек, тщательно пережевывая.

– Этот представитель, – продолжал падре, – заверил нас, что единственная цель властей – оградить Манускрипт от посягательств извне. Он поставил нас в известность, что на все списки, имеющиеся у граждан Перу, должно быть разрешение. Он сказал, что понимает нашу озабоченность, однако предложил подчиниться этому законоположению и сдать наши списки, пообешав, что власти немедленно выдадут нам дубликаты.

– И вы сдали их? – спросил я.

– Конечно нет.

Несколько минут мы молча ели. Я старался тщательно пережевывать, чтобы по– настоящему насладиться вкусом.

– Мы спросили о применении силы в Кула, – продолжал Санчес, – и представитель сказал, что это была необходимая мера, направленная против человека по имени Дженсен, что в его группе были иностранные агенты и что они были вооружены. По его словам, они собирались найти и похитить еще не обнаруженную часть Манускрипта, чтобы вывезти ее из Перу, поэтому властям ничего не оставалось, как только арестовать их. Ни о вас, ни о ваших друзьях упомянуто не было.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
usniДата: Суббота, 29.09.2012, 20:49 | Сообщение # 60
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 289
Статус: Оффлайн
– И вы поверили этому представителю властей?

– Нет. После того как он ушел, мы продолжили нашу встречу. Согласились на том, что будем вести политику мирного сопротивления. Будем по-прежнему делать списки и осторожно распространять их.

– А позволят ли вам это предстоятели вашей церкви? – спросил я.

– Мы не знаем, – сказал Санчес. – Иерархи Церкви относились к Манускрипту неодобрительно, но до сего времени не пытались серьезно разобраться, кто им занима: ется. Больше всего нас беспокоит один кардинал, резиденция которого находится дальше на север.

Кардинал Себастьян – наиболее ярый противник Манускрипта, и в его руках сосредоточено очень много власти. Если ему удастся убедить отцов Церкви обратиться с решительными воззваниями, то нам придется принять очень непростое решение.

– Но почему он так настроен против Манускрипта?

– Он боится.

– Чего?

– Я уже давно не беседовал с ним, к тому же мы с ним стараемся не говорить о Манускрипте. Но я думаю, что, по его мнению, роль человека заключается в приобщении ко Вселенной без обладания духовным знанием, через одну только веру. Он считает, что Манускрипт разрушит установившееся положение вешей в мире, подорвет основы основ.

– Каким же образом это может произойти?

Улыбнувшись, падре Санчес слегка наклонил голову набок: (– Истина делает человека свободным.

Я смотрел на него, доедая свой хлеб и фрукты и пытаясь понять, что имеет в виду падре. Он съел еще несколько крохотных кусочков и отставил свой стул от стола.

Ш

– У вас, похоже, стало гораздо больше сил, – проговорил он. – Вы здесь с кем-нибудь говорили?

– Да, – ответил я. – У одного из священников я научился приобщаться к энергии. Я… не помню, как его зовут. Он был занят созерцанием, когда мы с вами разговаривали во дворе вчера утром, помните? Потом я заговорил с ним, и он показал, как воспринимать энергию и как изливать ее обратно.

– Его зовут Лжон, – заметил Санчес и сделал мне знак продолжать.

– Это было восхитительно, – признался я. – Вернулось прежнее чувство любви, и удалось раскрыться. Я пробыл там весь день, стараясь привести себя в это состояние. Такого же, как на вершине, не получилось, но я был близок к этому.

Лицо Санчеса стало серьезным:

– Роль любви долгое время понималась неверно. Любовь не есть нечто обязательное, без чего нам не стать добропорядочными или сделать мир лучше, исходя из некой абстрактной нравственной ответственности, или же потому, что мы должны отказаться от своего жизнелюбия. Приобщение к энергии ощущается^сначала как взволнованность^ потом как повышенное радостнее настроение – эйфория, а затем как чувство любви. Если будет обнаружен достаточно большой йсточник«энергии, чтобы поддерживать состояние любви, это, конечно, станет подспорьем для всего мира, но прежде всего поможет нам. Это будет наивысшим доказательством нашего жизнелюбия.

Я согласился с ним и заметил, что он отодвинул стул еще немного и пристально смотрит на меня, сместив фокус зрения.

– Ну и как же выглядит мое поле? – спросил я.

– Оно стало значительно больше, – проговорил он. – Думаю, что вы чувствуете себя очень хорошо.

– Так оно и есть.

– Замечательно. Этим мы здесь и занимаемся.

– Расскажите об этом, – попросил я.

49– Мы готовим священников, которые отправляются потом дальше в горы, чтобы работать среди индейцев. Они проповедуют в одиночку, а это требует немало сил. Все, кто здесь находится, прошли всестороннюю проверку, и их объединяет одно: у каждого был опыт, который они называют сокровенным.
– Я изучал подобные явления в течение многих лет, – продолжал падре, – еше до того, как был найден Манускрипт, и считаю, что если человек уже встречался с сокровенным, то ему гораздо легче вернуться в это состояние и повысить уровень своей собственной энергии. Другие тоже могут приобщиться, но это займет больше времени. Если эти ощущения глубоко врезались в память, – думаю, вы знаете это по себе, – их легче воспроизвести. После приобшения человек понемногу снова выходит на высший' уровень.

– А как выглядит его энергетическое поле, когда это происходит?

– Оно увеличивается в размерах и слегка изменяет цвет.

– Какие же это цвета?

– Как правило, из матово-белого поле становится зеленым и голубым. Но наиболее важно то, что оно растет. К примеру, во время вашей встречи с сокровенным на вершине ваша энергия выплеснулась на всю Вселенную. По сути дела, вы приобщились ко всему космосу, и ваше поле, в свою очередь, выросло до таких размеров, что смогло объять все сущее. Вы можете вспомнить, что при этом чувствовали?

– У меня было такое ощущение, что вся Вселенная составляет мое тело, а я сам – лишь голова или, вернее, глаза.

– Ну да, – подхватил падре Санчес, – ив этот момент ваше энергетическое поле и поле Вселенной составляли одно целое. Вселенная была вашим телом.

– Меня тогда посетило совершенно необычное воспоминание, – признался я. – Казалось, я вспоминаю, как возникло это необъятное тело, эта моя Вселенная. Вот я там: вижу, как из простого водорода образуются первые звезды, потом вижу, как из этих звезд развиваются более сложные формы материи. Но я не вижу самой материи. Она представляется мне только в виде простых колебаний энергии, которая развивается по восходящей, переходя во все более сложные состояния. Затем… зарождается жизнь, которая эволюционирует до появления человека…

Я вдруг остановился, и священник уловил перемену в моем настроении.

– Что случилось? – спросил он.

– Здесь, на человеке, заканчивается мое воспоминание об эволюции. У меня было такое чувство, что у эволюции существует продолжение, но полностью я не смог объять этого воспоминания.

– У вашего воспоминания действительно есть продолжение, – подтвердил Санчес. – Люди продолжают эволюцию Вселенной к еще более сложным формам жизни, постоянно повышая уровень колебаний.

– Но каким образом?

Санчес улыбнулся, но ушел от ответа:

– Лавайте поговорим о этом позже. Я обязательно должен кое-что проверить. Встретимся через час с небольшим.

Я кивнул. Он взял себе яблоко и вышел. Я тоже собрался было на улицу, но вспомнил про список Пятого откровения, оставленный в спальне, и пошел за ним. Я еше раньше подумывал о лесе, где впервые встретился с Санче-сом. Даже несмотря на усталость и чувство страха, я обратил внимание на его необыкновенную красоту. Поэтому я отправился к месту нашей первой встречи со священником и расположился там.

Прислонившись спиной к стволу, я собрался с мыслями и несколько^ минут осматривал все вокруг. Утро было солнечное, дул свежий ветерок, и я наблюдал, как под его порывами раскачиваются ветви у меня над головой. В воздухе чувствовалась свежесть, и я сделал несколько глубоких вдо-хов. Когда ветер на время стих, я вынул Манускрипт и принялся искать страницу, где я остановился. Однако не успел я найти ее, как услышал, что где-то тарахтит грузовик.

Я прижался к земле рядом с деревом и попытался определить, откуда доносятся звуки. Они шли со стороны миссии. Когда машина приблизилась, я увидел, что это старый грузовичок Санчеса и он сам сидит за рулем.

– Я подумал, что вы можете быть здесь, – проговорил он, подъехав ко мне. – Садитесь. Нам нужно уезжать.

– Что случилось? – спросил я, усаживаясь на сиденье рядом с водителем.

Санчес повел машину к главной дороге.

– Один из моих священников рассказал, о чем говорят в деревне. В городке какие-то правительственные чиновники, и они расспрашивают обо мне и о миссии.
– И что, по-вашему, им нужно? Он успокаивающе взглянул на меня:

– Не знаю. Скажем так, сейчас я не настолько уверен, как раньше, что они оставят нас в покое. Я счел, что в качестве меры предосторожности нам следует отправиться дальше в горы. Один из моих священников живет неподалеку от Мачу Пикчу. Его зовут падре Карл. У него дома мы будем в безопасности, пока нам не удастся лучше разобраться в ситуации. – Он улыбнулся. – Я все равно хотел, чтобы вы увидели Мачу Пикчу.

У меня вдруг мелькнуло подозрение, что у падре Санчеса уже есть договоренность и теперь он везет меня прямо в лапы военных. Я решил в дальнейшем действовать осмотрительнее и быть начеку, пока не буду знать всего наверняка.

– Вы прочитали перевод? – спросил он.

– В основном да.

– Вы спрашивали об эволюции человека. Прочитали об этом?

– Нет.

Он оторвал взгляд от дороги и пристально посмотрел на меня. Я сделал вид, что не замечаю его взгляда.

– Что-нибудь не так? – спросил священник.

– Нет, все в порядке. Сколько времени добираться до Мачу Пикчу?

– Часа четыре.

Мне хотелось самому помолчать и дать возможность разговориться Санчесу. Я надеялся, что он выдаст себя, но желание узнать об эволюции взяло верх.

– Так каким же образом люди продолжают эволюцию? – спросил я.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

– А как вы считаете?

– Не знаю. Но там, на вершине, я думал, что это имеет какое-то отношение к тем полным скрытого смысла совпадениям, о которых говорится в Первом откровении.

– Верно, – подтвердил священник. – Вы наверняка согласны, что это не противоречит и другим откровениям?

Я ощутил замешательство. Было почти ясно, что понять это до конца я не могу. И я промолчал.

– Подумайте о последовательности, в которой расположены откровения, – продолжал Санчес. – Первое откровение мы постигаем, когда начинаем серьезно подходить к случайным стечениям обстоятельств. Эти совпадения заставляют нас ощутить, что за всем, что бы мы ни делали, скрыто нечто большее, нечто духовное.

Со Вторым откровением это ощущение приобретает некие черты реальности. Мы начинаем понимать, что в борьбе за выживание в физическом мире в целях безопасности мы отвоевали место во Вселенной, и сегодня наша открытость являет собой определенное прозрение и осознание того, что происходит на самом деле.

С Третьим откровением приходит новое мировоззрение. Определение физического мира предполагает, что он состоит из одной лишь энергии – энергии, которая определенным образом реагирует на наши мысли.

В Четвертом указывается на то, что люди склонны отбирать энергию у других, подчиняя их себе, овладевая их сознанием, и что совершаем мы это преступление потому,

«55,что очень часто ошушаем истощение энергетического запаса и свою оторванность от Вселенной. Этот недостаток энергии можно, конечно, восполнить, если мы приобщимся к высшему ее источнику. Вселенная может предоставить нам все необходимое, если только нам дано будет открыться навстречу ей. Это и есть истина Пятого откровения.

– В вашем же случае, – продолжал падре Санчес, – имело место приобшение к сокровенному, позволившее вам на краткий миг обозреть весь громадный объем энергии, который можно обрести. Однако оказаться в этом состоянии – все равно что сделать прыжок вперед, опередив всех остальных и заглянув в будущее. Мы не можем долго находиться в этом положении. Как только мы заговорим с кем-либо пребывающим в обыденном сознании или будем пытаться жить в мире, где по-прежнему происходят конфликты, нас тут же вышибет из состояния, принадлежащего будущему, и мы опять скатимся на свой прежний уровень.
Тогда дело встанет за тем, чтобы неторопливо, раз за разом, понемногу завоевать то, что приоткрылось нам на краткий миг, и начать движение вперед, чтобы снова обрести это всеобъемлющее сознание. Но для этого мы должны научиться сознательно наполнять себя энергией, потому что с энергией приходят стечения обстоятельств, а последние помогают нам навсегда перейти на новый уровень.

У меня, наверное, был растерянный вид, потому что далее священник сказал:

– Вы только подумайте: если, помимо всякого желания, в нашей жизни что-то случается и направляет нас вперед, мы в этом случае становимся людьми, более приближенными к тому, что происходит на самом деле. Мы ощущаем, что то, чем мы становимся, суждено провидением. Когда это происходит, мы достигаем того уровня энергии, на котором на первый план выдвигаются стечения обстоятельств. Нас можно сбить с этого уровня, и мы можем утратить приобретенную энергию, если поддадимся чувству страха, однако этот уровень становится пределом, достичь которого достаточно нетрудно. Мы становимся новыми людьми. Мы существуем на более высоком энергетическом уровне, на уровне – заметьте себе это! – более высокого колебания.

Теперь вам понятен этот процесс? Мы наполняемся энергией, вырастаем, снова наполняемся энергией и снова растем. Именно таким образом люди продолжают эволюцию Вселенной, поднимаясь ко все более высоким уровням колебаний.

На какое-то время Санчес замолчал, потом он, казалось, задумался над тем, что бы еше добавить:

– На бессознательном уровне это развитие происходило на всем протяжении человеческой истории. Этим объясняется развитие культуры, увеличение физического роста, срока жизни людей и так далее. Однако теперь мы осуществляем этот процесс сознательно. Как раз об этом и говорит нам Манускрипт. В этом и заключается суть стремления к духовному сознанию в мировом масштабе.

Я напряженно вслушивался в слова священника и был полностью зачарован тем, что он говорил.

– Значит, нам нужно всего лишь наполнять себя энергией так, как я научился это делать у Джона, и стечения обстоятельств будут происходить более постоянно?

– Вообще-то да, но это не так просто, как вам кажется. Прежде, чем нам удастся навсегда приобщиться к этой энергии, необходимо преодолеть еще одно препятствие. Об этом повествуется в следующем, Шестом откровении.

– И что же это за препятствие?

Санчес взглянул мне прямо в глаза: ' – – Мы не должны забывать, что каждый из нас подчиняет себе других по-своему, по-особому. Помните, в Четвертом откровении говорится о том, что люди всегда испытывали недостаток в энергии и старались подчинить себе \ / кого-нибудь, чтобы обрести энергию, проистекающую меж– '• ду людьми. Далее, в Пятом откровении, показывается, что существует другой источник энергии, но мы не можем до конца оставаться приобщенными к нему, пока серьезно не подойдем к разрешению проблемы особого способа подчи «55нения себе других, который характерен для каждого из нас как личности, и больше не будем прибегать к нему, потому что всякий раз, когда мы по привычке делаем это, мы отчуждаемся от этого источника.

Избавиться от такой привычки нелегко, потому что поначалу это всегда происходит бессознательно. Главное для того, чтобы это прошло, – полностью довести процесс до сознания. Этого мы добиваемся, осознав, что наш собственный способ подчинения себе других людей выработался у нас в детстве, когда мы стремились привлечь к себе внимание для того, чтобы направить поток энергии в свою сторону. Способ наш заключается в том, что мы повторяем свои действия снова и снова. Я называю это нашей неосознанной ролевой установкой.

Я выбрал для этого слово «ролевая», потому что это всегда одна и та же сцена, подобная сиене в кино, сценарий для которого мы пишем в молодые годы.
Потом мы повторяем эту сцену в повседневной жизни вновь и вновь и даже не замечаем этого. Мы знаем лишь, что с нами постоянно случается одно и то же. Проблема в том, что если мы постоянно повторяем одну и ту же сцену, то нет возможности прокрутить другие части кинофильма нашей реальной жизни – увлекательного приключения, отмечаемого стечениями обстоятельств. Играя одну и ту же роль, чтобы завладеть энергией, мы останавливаем весь фильм.

Санчес притормозил и осторожно провел грузовичок через несколько глубоких выбоин на дороге. Я ощутил разочарование. Мне не удалось до конца понять, как действу-ает ролевая установка. Я чуть было не начал изливать перед Санчесом свою душу, но что-то меня остановило. Я понял, что по-прежнему чувствую отдаленность от него и мне не хочется полностью раскрываться перед ним.

– Вы поняли? – спросил падре.

– Не знаю, – бросил я. – Я не знаю, есть ли у меня ролевая установка.

Он сочувственно взглянул на меня и громко расхохотался.

– Неужели? – воскликнул он. – Почему же в таком случае вы всегда такой замкнутый?

Уяснение прошлого

Дорога впереди сужалась и огибала отвесную каменную скалу. Машина несколько раз подпрыгнула на больших булыжниках и продолжала медленно продвигаться по горному серпантину. Могучие серые вершины Андов тонули в белоснежных облаках.

Я бросил взгляд на Санчеса. Он напряженно пригнулся к рулю. Уже большую часть дня мы преодолевали крутые подъемы по узкой дороге, которая из-за осыпей становились еше уже и опасней. Мне очень хотелось расспросить о ролевой установке, но ситуация, похоже, была неподходящей. Санчесу, видимо, нужны были все силы, чтобы вести машину, и к тому же я точно не знал, о чем спрашивать. Я дочитал оставшуюся часть Пятого откровения и обнаружил в нем многое, о чем говорил Санчес. Меня привлекала •мысль об избавлении от моего способа подчинения себе других людей, тем более, если это ускорит мою эволюцию, однако мне по-прежнему был непонятен механизм ролевой установки.

– О чем размышляете? – спросил Санчес.

– Я закончил Пятое откровение, – объяснил я. – И все думаю об этих ролях. Из ваших слов следует, что моя роль имеет какое-то отношение к моей замкнутости?

Ответа не последовало. Священник, не отрывая глаз, смотрел вперед на дорогу. Впереди, метрах в тридцати, дорогу перегородил могучий джип. На каменном утесе, метрах в пятнадцати от своей машины, стояли мужчина и женщина. Они тоже смотрели в нашу сторону.

Санчес остановил грузовик, какое-то время разглядывал их, а потом просиял:– Я знаю эту женщину, – сказал он. – Это Хулия. Все в порядке. Давайте поговорим с ними.

Они были смуглолицы и походили на перуанцев. Мужчина выглядел примерно лет на тридцать, женщина была постарше – лет пятидесяти. Когда мы вышли из кабины, она направилась к нам.

– Падре Санчес! – радостно воскликнула она, подходя ближе.

– Как дела, Хулия? – приветствовал ее Санчес. Они обнялись, потом Санчес познакомил меня с ней. Хулия, в свою очередь, представила нам своего спутника – Ролан до.

Не сказав больше ни слова, Хулия с Санчесом повернулись к нам спиной и направились к утесу, где женщина до того стояла с Роландо. Молодой человек пристально взглянул на меня, но я инстинктивно отвернулся и двинулся за Хулией и Санчесом. Парень последовал за мной. Было такое впечатление, что ему что-то от меня нужно. Он выглядел молодо: густые волосы и почти мальчишеское смуглое лицо с нездоровым багровым румянцем во всю теку. Мне почему-то стало не по себе.

Пока мы вместе шли к краю утеса, парень несколько раз поглядывал на меня, словно собирался что-то сказать, но я каждый раз отводил глаза и убыстрял шаг. Он так ничего и не сказал. Когда мы подошли к краю обрыва, я сел на выступ скалы, чтобы он не смог устроиться рядом.


"Никогда не сдавайся, даже если знаешь, что исход боя не в твою пользу: любая мелочь, любая случайность в следствии твоих усилий может все поменять. "
 
Форум » Читальный зал » Читальный зал » СЕЛЕСТИНСКИЕ ПРОРОЧЕСТВА (Джеймс Редфилд)
  • Страница 4 из 5
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024Конструктор сайтов - uCoz