Из-за этих дам стрелялись, совершали сумасбродства, их любили, ими восхищались, а они шли вперёд, оставляя за собой шлейф аромата.
Мэрилин Монро облачалась на ночь в «Шанель №5» (Chanel No. 5) вместо пеньюара.
Вивьен Ли побеждала депрессию с помощью «Джой» (Joy) парфюмера Жана Пату. Выбор духов оказался в характере Ли: на этот самый дорогой в мире парфюм идёт 13 000 цветков жасмина и 5000 бутонов роз, собранных вручную ранним утром.
Робер Пиге, друг Жана Кокто и Жана Марэ, создал «Бандитку» (Bandit) специально для белокурой бестии Марлен Дитрих. Так знаменитые дамы и не менее знаменитые духи писали биографии друг друга.
«Духи оповещают о появлении женщины и продолжают напоминать о ней, когда она ушла», – сказала как-то Коко Шанель. Духи всегда были тем невидимым аксессуаром, который добавлял женщинам шарма, особенно – знаменитым женщинам, блиставшим на экране или сцене.
Великая балерина Анна Павлова смотрела из окна гримёрной театра Шатле на Сену и собор Парижской Богоматери. Сегодня «Сильфида», Нижинский – партнёр Анны. На фасаде трепещет под парижским ветром афиша «Дягилевских сезонов»: на кобальте полотна серебристыми, белыми и чёрными линиями художник Серов начертил летящий силуэт Павловой в балетной пачке.
Нынче же вечером, после спектакля, Павлова скажет Дягилеву: «Я разрываю контракт», соберёт чемоданы и уедет в Америку, где получит крупный гонорар и выкупит из петербургской тюрьмы своего возлюбленного Виктора Дандре, влезшего в долги
Дягилев никогда не простит ей «предательства», но Павловой это нипочём: она своенравна, горда, талантлива и по-мужски амбициозна. Последнее немаловажно, ведь «Труппа Анны Павловой» завоюет весь мир. Хрупкая и вспыльчивая, нежная и сильная, балерина покоряла страну за страной.
В 1917 году судьба снова заносит Анну и Виктора в Америку. Там на светском рауте Анна встречается с приятельницей Лиззи (для широкой публики – Элизет Арден), которая знакомит её с Надей Пайо, подающей надежды молодой парфюмершей.
Встреча оказалась судьбоносной для обеих. Благодаря рассказам Павловой о балетных классах Пайо решила, что тренировка мышц лица также полезна, как и тела; в результате родилась программа из сорока двух упражнений.
Павлова, в свою очередь, тоже получила подарок: Пайо создала духи «PAVLOVA», которые стали визитной карточкой Анны Павловой. Повсюду возила она с собой украшенный цветочной гирляндой прозрачный флакон. В спальне её знаменитого дома «Айви-хаус» в пригороде Лондона тубероза и чёрная смородина поселились навечно.
Великая балерина умерла, не дожив восьми дней до пятидесятилетия. Осиротели Дандре и её любимый ручной лебедь Джек. А флакон с «PAVLOVA» так и остался полупустым…
Она была мечтой всех мужчин сороковых, блондинка с огромными глазами, родинкой над верхней губой и роскошными формами. Джин Харлоу снималась в фильмах вместе с Кларком Гейблом, носила прозрачные наряды и сводила с ума любого одними лишь интонациями своего мурлыкающего голоска.
Это её копировали сотни американок, осветлявших волосы и носивших белоснежные платья с декольте (в этих сотнях затерялась и Мэрилин Монро).
Харлоу, невзирая на ангельскую улыбку, была настоящим Дон-Жуаном в юбке: она разбила сердце даже Хамфри Богарту – лучшему другу своего возлюбленного Говарда Хьюза. Красавица Джин каждое утро начинала с того, что капала на запястья главный аромат дома Герленов. Она и не подозревала, какую роковую роль сыграет «Тайна» (Mitsouko) парфюмера Жака Герлена в её жизни.
Аромат жасмина и розы, персика и специй обволакивал её и в тот вечер, когда она уходила от своего второго мужа – кинопродюсера Поля Берна. Наутро она узнала, что Берн застрелился, оставив записку: «Прости, я люблю тебя!». Прежде чем поднести к виску пистолет, Берн вылил на себя целый флакон «Тайны».
Одри Хэпбёрн и Юбер Живанши
Юбер Живанши зашел в свою приёмную, навстречу ему шагнула худая девушка в мятых льняных штанах и соломенной шляпке: «Меня зовут Одри, мне очень нужны ваши костюмы. Я буду сниматься в них в кино». Живанши, тогда уже известный дизайнер, опешил от такого нахальства, но, заглянув в огромные глаза молодой актрисы, отказать не смог. Он был очарован ею с первого взгляда, называл своей музой и оставался её преданным рыцарем до самого её ухода.
Впервые Одри Хэпбёрн появилась в платье от Живанши в фильме «Сабрина» (за него Юберу киноакадемики единогласно дали «Оскар»). «Забавная мордашка», «Завтрак у Тиффани» – Одри никогда не изменяла стилю Живанши, и он создавал женственные, нарядные и изящные модели одежды именно для неё.
Они поругались только один раз: поддавшись всеобщей моде, Хэпбёрн заказала личные духи Оливеру Криду (надо сказать, что запах «Весеннего цветка», созданного для неё, этот средиземноморский сад с ландышем и жасмином, до сих пор популярен). Тогда Живанши страшно обиделся. «Как ты могла?! Как же я?!» – орал он. «Но у тебя же нет парфюмерной фирмы», – попыталась защититься растерянная Одри. Тогда-то Юбер и сочинил свой знаменитый цветочный аромат с пудровым оттенком под двусмысленным названием «L’Interdit» («Запрет»), который принёс Живанши славу ведущего парфюмера Европы.
У постели умирающей Одри собрались все любившие её мужчины: оба сына, муж, врач Андреа Дотти, актёр Робби Уолдерс, режиссёр Мел Феррер и… Юбер де Живанши. На похоронах он скажет: «Одри была настоящей феей, несущей любовь и красоту» – и сможет чуть-чуть улыбнуться.
Ольга Книппер-Чехова играла Раневскую в «Вишнёвом саде» пятнадцать лет подряд. Её героиня, вернувшаяся из Парижа, была так элегантна, так нежна, так благоуханна. Перед каждым спектаклем актриса совершала ритуал: душила волосы и кожу духами «Л’Ориган» (L’Origan) Франсуа Коти.
Сидя перед трюмо, в платье с широкими рукавами, Книппер – уже почти Раневская – открывала металлическую коробочку-книжку, где на синем бархате лежал флакон. Понятно, почему актриса выбрала именно этот аромат: первый из серии духов знаменитого корсиканца, по прозвищу Наполеон среди запахов. Ведь сам Коти пришёл к славе через очень театральный жест: когда управляющий магазина «Лувр» отказал начинающему парфюмеру, предлагавшему свои духи, Коти в отчаянии начал швырять склянки на кафельный пол. Разлившийся в воздухе аромат привлек покупательниц, которые тут же скупили у Франсуа все оставшиеся флаконы.
Среди них был и «Л’Ориган», который так повлиял на судьбу русского театра: однажды Книппер обнаружила, что во флаконе не осталось ни одной капли духов. Друзья и поклонники актрисы перевернули всю послереволюционную Москву, но нигде не было этого тёплого запаха, сочетающего в себе апельсин, фиалку, жасмин, розу и гвоздику с ноткой свежей травы. Книппер больше не играла Раневскую – даже чуть слышный аромат «Л’Оригана», всё же исходивший от роскошного игрового платья, ей не помог.
Сегодня «Л’Ориган» продаётся в Европе как классические духи старой коллекции и стоят поэтому совсем недорого. Но в России, по иронии Мельпомены, их до сих пор невозможно купить.
|
[здравствуйте!
