12 декабря 1979 года Политбюро ЦК КПСС приняло решение о вводе войск в Афганистан 

До 25 декабря 1979 года в Туркестанском военном округе были подготовлены к вводу в Афганистан полевое управление 40-й общевойсковой армии, 2 мотострелковые дивизии, армейская артиллерийская бригада, зенитно-ракетная бригада, десантно-штурмовая бригада, части боевого и тылового обеспечения. В Среднеазиатском военном округе – 2 мотострелковых полка, управление смешанного авиакорпуса, 2 авиаполка истребителей-бомбардировщиков, 1 истребительный авиаполк, 2 вертолётных полка, части авиационно-технического и аэродромного обеспечения. 

В качестве резерва в обоих округах были отмобилизованы ещё три дивизии. На их доукомплектование призывались из запаса более 50 тысяч человек из республик Средней Азии и Казахстана. Из народного хозяйства было передано около 8 тыс. автомобилей и другой техники. Это было крупнейшее мобилизационное развертывание Советской Армии с 1945 года. 

Кроме того, к переброске в Афганистан также была подготовлена 103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия из Белоруссии, которая уже 14 декабря была переброшена на аэродромы в Туркестанском военном округе. 

К вечеру 23 декабря 1979 года о готовности войск к вводу в Афганистан было доложено Министру обороны. 24 декабря Дмитрий Устинов подписал директиву № 312/12/001. В ней, в частности, говорилось: «Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию ДРА в целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств». 

25 декабря 1979 года советские войска пересекли границу с Демократической Республикой Афганистан… Одними из первых это сделали части 5-я гвардейской мотострелковой Зимовниковской Краснознамённой ордена Кутузова дивизии. 

АФГАН. НАЧАЛО 
Из воспоминаний Павла Ширшова (в 1979 году - рядового разведроты 101 мотострелкового полка 5 гвардейской дивизии): 

- В середине декабря полк по полной боевой готовности вывели в запасной район. При этом были брошены казармы со всем барахлом и офицерские семьи. А поскольку в городах Иолотань, Тахта-Базар и Кушка никакой иной власти, кроме военных, никогда не было, то не было и милиции. Поэтому в первые же дни там начались погромы. Туркмены из кишлаков приходили в города с мосинскими винтовками времен наперевес и грабили. Грабили, естественно, не туркменское население. В Кушке был случай насилия над офицерской женой. 

Но обо всем этом я узнал чуть позже. А мы в тот декабрьский день приехали в голую степь с холмами - запасной район базирования. 

Зачем мы сюда пришли? Слухи были, я вам скажу. Поскольку Туркмения район своеобразный - стык трех стран, то все думали что пойдем войной в Иран. Там только год как прошла исламская революция. Про Афган ни слова, ни полслова не было. 

Спали на земле одетыми, закутавшись в маскировочные сети. 17 декабря меня вызывает ротный, старший лейтенант Кравченко, и даёт приказ ехать в Кушку - получить там новую «бээмпэшку» в парке 371-го полка. 

Ехали на бортовой машине. Холод был дикий. Кроме меня, в кузове замерзали связист и артиллерист, которые тоже ехали получать какую-то технику. 

В Кушке я был поражен внезапными переменами: шумный веселый, по-своему праздничный город сейчас был покрыт мраком. На улицах ни людей, ни машин. 

Идти нам надо было через весь город, и мы, боясь всего, шли по центральной его улице. Около кафе «Арктика» услышали шаги. Навстречу шли трое молодых туркмен. У двоих в руках были винтовки. А из нас троих только у меня был ствол (я в тот момент был так благодарен ротному – за то, что перед командировкой не забрал у меня АКМ!). 

Один из туркменов что-то сказал своим. И, сняв винтовку с плеча, понес в руках - стволом чуть ниже линии прицеливания. Я, испугавшись, наверное, больше своих безоружных спутников, сдернул автомат с плеча и передернул затвор. Туркмены заволновались. Но бочком-бочком, по разным сторонам дороги, мы с «басмачами» разошлись... 

Потом были долгие десять дней голода и холода в маленькой «стекляшке» КТП парка с двумя вечными дежурными. В парке боевых машин меня ждала моя - в тот момент единственная на весь этот опустевший парк. Она пришла из Челябинска, с капремонта. Я был огорчен по этому поводу. Надеялся: уж на войну-то могли бы дать и новую машину! А что идем на войну, уже никто не сомневался. 

27 декабря началось с гула. Несметное количество техники с раннего утра шло мимо парка, по главной дороге - в сторону таможни. Не очень с недосыпу понимая (поспи тут, когда от двадцатипятиградусного мороза тебя отделяет лишь плексиглас кабинки дежурных, а из отопления - только один дохлый обогреватель и наши голодные три души) что происходит, но все же надеясь, что и о нас не забыли, мы то и дело бегали смотреть, как идет техника по трассе. 

Шла техника беспрерывно, с девяти утра до восьми вечера. Сначала шли машины кушкинских полков. Потом – тахтабазарского полка. А моего 101-го, иолотанского, всё не было. 

И тут на «уазике» прилетает капитан Красушкин, начальник разведки нашего полка, и спрашивает: «Машина исправна?». Отвечаю: «Да». Он приказывает заправить «бээмпэ» водой, маслом, горючим. В 23.00 Красушкин скомандовал «Вперёд!». 

Через 15 минут мы уже проезжали таможню. Видели бы вы, сколько на площадке перед таможней в свете прожекторов светилось золотом генеральских погон! Не меньше пятидесяти человек – сами генералы, их свита. Потом дорогу окутал мрак, и я еле различал габариты впереди идущего «ЗИЛа». Потом, проехав Тургунди (то есть уже на территории Афганистана!), мы с Красушкиным встали и дожидались своих. Потом был выматывающий ночной марш. Пару раз я получал пинки прямо в спину - Красушкин восседал в командирском люке и смотрел за дорогой. А при случае будил меня таким вот способом. Часа в четыре утра меня сменили, и я тут же заснул. 

Проснулся - яркое солнце, синее небо, горы. Колонна стоит. А на броне моей машины радиоприемник «ВЕФ-201» передает сообщение. О том, что, «идя навстречу многочисленным просьбам афганского правительства, СССР ввёл ограниченный контингент советских войск на территорию Демократической Республики Афганистан». И я сказал – громко и всем: «Слушайте! А ведь теперь это история…». 

Как ни покажется это сейчас невероятным, но я действительно тогда так сказал. 

Солдатский храм