Во время заседания Совета по науке и образованию 24 июня 2015 года Владимир Путин заявил, что иностранные фонды «сажают на гранты и увозят» талантливую российскую молодежь: «Сетевые организации просто шарят по школам Российской Федерации много лет под видом поддержки талантливой молодежи. На самом деле, как пылесосом высасывают — и все». Звучит почти как план Даллеса: иностранные фонды раскинули чуть ли не шпионские сети, чтобы лишить РФ умной молодежи. На деле, конечно, все происходит немного иначе: талантливая русская молодежь вынуждена сама выискивать гранты иностранных фондов, подавать туда заявки и соревноваться с сотнями таких же талантливых абитуриентов. Причем куда больше молодых людей уезжает не сразу после школы, а после бакалавриата в магистратуру — уже вкусив все прелести российского высшего образования. Что заставляет сотни умных и талантливых русских студентов ежегодно покидать страну?

Российское высшее в цифрах
С начала 1990-х годов число вузов в России выросло вдвое. В 1991 году в РФ насчитывалось 514 государственных вузов, негосударственных не было вообще. По состоянию на 2015 год в России было уже 950 вузов, из них 548 государственных и 402 частных. Таким образом, основной прирост произошел за счет частных университетов. В топ-17 частных вузов России вошли такие учебные заведения, как Владикавказский институт управления, Северо-Кавказский институт бизнеса, инженерных и информационных технологий, Белгородский университет кооперации, экономики и права, и так далее. Из всего топ-17 на слуху, пожалуй, только Российская экономическая школа (РЭШ) — наверное, единственный частный институт в РФ, который котируется и за рубежом (помимо недавно лишенного аккредитации Европейского университета в Санкт-Петербурге). Другие частные вузы — это в основном не образовательные учреждения, а коммерческие предприятия, легально продающие дипломы в рассрочку. Студенты оплачивают в этих конторах «обучение» (возможно, еще и экзамены), а потом получают диплом государственного образца. Чуть ниже мы покажем, почему «обучение» взято в кавычки, на примере топовых гуманитарных московских университетов — МГУ, НИУ ВШЭ и МГИМО. Если даже там процесс обучения выглядит как косплей высшего образования, что уж говорить о сотнях никому не известных вузов.
В недавно опубликованный мировой рейтинг QS вошли всего 22 российских университета, в первую сотню при этом не попал ни один. 22 — это 2% от общего числа вузов РФ, притом что большая часть наших университетов, попавших в рейтинг, расположилась где-то на 400-х — 700-х позициях. Самую высокую строчку за номером 108 занял МГУ. Чем занимаются остальные 98% российских вузов, кого и зачем они выпускают — непонятно. Для сравнения, в Британии всего 154 университета, из них 72 вошли в новый рейтинг QS — 46% от общего числа. 2% британских вузов не просто попали в рейтинг, а вошли в первую десятку. В США 2475 вузов (1846 государственных и 629 частных), 154 из них вошли в рейтинг QS. Это всего 6% от общего числа, однако 2% американских вузов попали в топ-200. Среди российских в топ-200 всего один — МГУ. И еще 4 вуза попали в топ-400: СПбГУ (256 место), НГУ (317), МГТУ им. Баумана (338) и МГИМО (397). Эти цифры очевидным образом демонстрируют неконкурентоспособность российского высшего образования на мировом уровне, несмотря на запущенную правительством РФ программу «5–100», направленную как раз на повышение престижа наших вузов за рубежом.
Ежегодно в РФ 80% выпускников школ поступают в вузы. В 2015 году средний балл ЕГЭ зачисленных в вузы по России составил 65,2 балла (речь идет о бюджетных местах). Общий средний балл выпускников школ — 55,8 балла. В общем, поступить на бюджетное место не так сложно, как это обычно преподносят — вопрос в том, куда. Например, в топовых московских вузах, о которых пойдет речь ниже, проходные баллы в среднем от 85 по одному предмету и выше. Максимальные доходят до 96,75 — в частности, в совместном бакалавриате ВШЭ-РЭШ по экономике.
Средняя стоимость обучения в вузах РФ в 2015–2016 году составила 72,02 тысячи рублей в год. Есть вузы, где один год обучения стоит совсем недорого — от 13140 рублей (Кубанский государственный технологический университет). Однако в престижных столичных университетах образование обойдется куда дороже: в МГУ минимальная плата — 185 тысяч, в НИУ ВШЭ — от 240 (однако существует система скидок), в МГИМО — от 310 тысяч рублей. Учитывая проходные баллы, чтобы учиться в «хорошем» московском вузе, вы должны либо великолепно сдать ЕГЭ/выиграть олимпиаду, либо выложить круглую сумму. Возьмем средний показатель в 240 тысяч рублей — это 5000 долларов (а до падения рубля, заметим, вдвое больше). За эти же деньги можно учиться, например, в Сеульском национальном университете, который находится на 36 месте в мировом рейтинге, или отправиться в любой немецкий, австрийский или французский вуз из топ-100 или топ-200 и учиться бесплатно (в бакалавриате нужно знать местный язык; в магистратуру можно уехать и на англоязычную программу).
Уехать сразу после школы решаются немногие. Однако значительная часть талантливых студентов после получения российского высшего в бакалавриате решает либо не продолжать обучение вообще, либо уехать в магистратуру за границу. Это подтверждают, например, данные о конкурсе на бюджет в МГИМО и НИУ ВШЭ. В МГИМО конкурс на бюджетные места в бакалавриат составлял в 2015 году в среднем 33,81 человека на место. На некоторых направлениях он доходил до сумасшедших цифр в 129,57 (международные отношения) и 149,83 (международное право) человек на место — для сравнения, конкурс в Гарвард в 2016 году составил 18,58 человек на место. При этом средний конкурс в магистратуру МГИМО — от 2 до 10 человек на место. Заметим, что количество бюджетных мест почти одинаковое: 407 в бакалавриате и 427 в магистратуре. Аналогичная ситуация наблюдается и в московском кампусе НИУ ВШЭ: конкурс в магистратуру в 2015 году там составлял от 1,1 до 3,8 человек на место, а конкурс в бакалавриате был заметно выше — 11 человек на место.
Что не так с нашими вузами?
Образование, которое предлагают элитные московские вузы, просто не устраивает талантливых русских студентов. Безусловно, в МГУ, НИУ ВШЭ и МГИМО есть отличные факультеты с устоявшейся программой, хорошими преподавателями и адекватной администрацией. Например, экономику в Вышке и МГУ преподают, по отзывам студентов, весьма неплохо. А есть факультеты, где обучение организовано ужасно, причем во всем: начиная от учебных планов и преподавателей и заканчивая администрацией.
Если говорить о российских вузах в целом, система обучения построена на отсутствии свободы выбора: есть учебный план, который спускается сверху, каждый студент обязан ему следовать. Конечно, в последнее время появляется возможность самому решить, какие курсы изучать по выбору. Но как правило это всего 3–4 предмета из 30–50, которые студенты осваивают в течение 4 лет учебы в бакалавриате, то есть меньше 10%. В остальном то, что должны изучать студенты, решает руководство — по старой советской системе. На Западе, да и в престижных азиатских вузах, дела обстоят совсем иначе — есть несколько обязательных курсов, остальные студенты выбирают самостоятельно. У нас же почему-то до сих пор считается, что партия знает, как лучше. Кондовая советская уравнивающая система просто не оставляет свободы выбора. Сами предметы, по крайней мере на гуманитарных факультетах, по большей части тоже преподаются по-советски: выучил, пересказал на семинаре или экзамене, получил «отлично» и забыл. Зачем тупое запоминание и повторение нужно в эпоху информационных технологий — непонятно. При этом критическому мышлению и анализу в наших вузах почти никто из преподавателей, за редкими исключениями, не учит. Если студент хочет получать отличные оценки, наличие собственного мнения и готовность его высказать скорее даже вредят, а не помогают. Это хорошо иллюстрируют истории студентов и выпускников вузов, которые можно прочитать ниже.
С учебными планами все на первый взгляд в порядке — списки предметов выглядят вполне солидно и легко могут конкурировать с аналогичными списками топовых зарубежных вузов. Опять же, с той разницей, что за рубежом предметы по большей части выбираются, а у нас любой экономист вынужден учить, скажем, «Общую социологию», а любой юрист какое-нибудь «Экологическое право», даже если оно ему совсем неинтересно. С одной стороны — расширение кругозора, с другой — подобные предметы зачастую преподают весьма неэффективно. Как минимум потому, что на непрофильные факультеты посылают преподавать непрофильных преподавателей — скажем, экономику на экономическом и социологическом факультетах как правило преподают совсем разные люди. Другая проблема — название предмета в учебном плане далеко не всегда соответствует его содержанию. В том числе из-за отсутствия компетентных преподавателей. Как бы ни назывался предмет и что бы ни было написано в программе курса, в итоге преподаватель, не обладающий соответствующими знаниями, учит тому, что знает, и не более. На гуманитарных предметах бывает и так — преподаватель осваивает материал вместе со студентами, по Википедии. Главная задача студентов в рамках такого курса — вызубрить, сдать и забыть.
Почему в российских вузах мало хороших преподавателей?
Одна из основных причин нехватки компетентных преподавателей в том, что молодые ученые и хорошие преподаватели покидают Россию. В РФ остаются либо те, кого в силу некомпетентности не берут за рубеж, либо те, кого тут что-то держит, будь то семья, которую невозможно вывезти за границу, всепоглощающая любовь к родине или другие объективные причины. Остальные уезжают. Это, в свою очередь, во многом обусловлено низкими зарплатами. Средняя зарплата преподавателей высших учебных заведений по России за 1 полугодие 2016 года составила 54098 рублей — 840 долларов США. Для сравнения, средняя зарплата преподавателей в Германии составляет $5141, в США $6054, в Британии $5943. В Казахстане — $1553, в Эфиопии $1207, а в Нигерии $4629. Ниже, чем в РФ, зарплаты у преподавателей, вероятно, только на Украине — по данным за 2014 год, средняя зарплата преподавателей вузов там была около $400.
Другая проблема — отсутствие возможностей для научного развития. Как минимум необходимы серьезные научные центры, которые по множеству дисциплин просто отсутствуют. Например, в России просто негде заниматься антропологией (не социальной, а той, которая с биохимическим анализом костей и тканей). То же самое с робототехникой или разработкой искусственного интеллекта — соответствующих лабораторий либо просто нет, либо они на голову уступают зарубежным. Список подобных научных областей, к несчастью, очень длинный. Если ученый хочет заниматься чем-то подобным всерьез, он вынужден уезжать. С гуманитарными науками дела обстоят несколько проще — доступ к зарубежным статьям можно получить и из РФ, серьезное оборудование для таких исследований не требуется. Главные проблемы — отсутствие возможности регулярно посещать иностранные конференции и обмениваться опытом с коллегами из-за рубежа (нет, какие-то деньги и гранты на это, конечно, выделяются, но получить их не всегда просто. А ехать за свой счет — дорого). Ну и (само)цензура. Просто так без последствий опубликовать честное политологическое исследование о российской политической системе у нас практически невозможно. Опять же, если хотите заниматься серьезной наукой без купюр, приходится уезжать. И к любви или нелюбви к России и русским это не имеет никакого отношения.
Элитное российское высшее: взгляд изнутри
Красноречивее всего о том, что происходит в сфере российского высшего образования, могут рассказать не голые цифры и факты, а истории студентов. Мы собрали несколько комментариев от студентов и выпускников МГУ, ВШЭ и МГИМО. Заметим, что все согласившиеся дать комментарии предпочли остаться анонимными, включая тех, кто уже уехал учиться за границу. Некоторые даже просили не называть конкретные факультеты. Это само по себе весьма показательно.
Выпускник МГУ: «У меня был однокурсник-инвалид, которому были положены социальные выплаты. Первые 3 семестра учебная часть настойчиво утверждала, что никаких выплат ему не положено. Потом выяснилось, что выплаты все-таки положены, и что они даже приходили, но… зависали где-то в учебной части! Когда все вскрылось, меня больше всего удивило, насколько всем все равно: ну постояла пара-тройка студентов, пообсуждали это, а на следующий день благополучно забыли. Парень тот прямым текстом сказал в учебной части: „Ну вы что ж делаете! Вы же воровали у меня полтора года! Все же вскрылось!“ На что ему довольно зло ответили: „Иванов (условно), вы получили, что хотели? Вы тут за справедливость бороться думаете? Если вам что-то не нравится, оставьте свое мнение при себе, или в университете надолго не задержитесь“. В целом система совершенно совковая, никакой свободы слова, даже близко такого понятия нет. Несогласных тоже нет. Вернее, тем, кто хоть с чем-то несогласен, сразу прямо говорят: „Или будете молча брать, что дают, или вылетите из университета“».
Выпускница НИУ ВШЭ: «В иностранном вузе, где я учусь по программе магистратуры, нас с первого занятия просят высказывать собственное мнение, в том числе о прочитанных статьях известных ученых. Если статья кажется студенту неудачной, он волен высказать такое мнение (естественно, подкрепив его аргументами), это поощряется. При этом преподаватели говорят нам, что не стоит расстраиваться из-за плохих работ: „письменная работа — это не вы, а всего лишь то, что вы написали, не принимайте критику на себя“. В Вышке в большинстве случаев все работало совсем не так. На 4 курсе у нас, например, была преподавательница, которая сходу заявила, что проводить пары и принимать экзамен будет „по старой мгушной системе“ и вышкинских правил — у нас совсем другая система оценивания — „не признает“ (как впоследствии выяснилось, экзамен „по мгушной системе“ — это когда все списывают, а из аудитории можно свободно выходить покурить или поесть уже после получения билета, когда ждешь своей очереди). Также у нее в ходу были выражения „звонок для учителя“ и „я человек советской закалки“. Лет ей, кстати, было около 30. На первый семинар она задала прочитать несколько статей, среди которых был текст Лунева С.И. (тоже преподавателя НИУ ВШЭ) „Восток в современной мировой экономической и политической системе“, где встречалась целая куча фактических ошибок. Например, автор писал о некоей „западной Корее“. Когда я на семинаре спросила, почему был выбран именно этот текст и указала на содержащиеся в нем ошибки, преподаватель сказала, что автор „авторитетный ученый“, да и сам текст „очень интересный“, а мне посоветовала, дословно, „не качать права“. В администрацию мы тогда жаловались, но нам, как и всегда, сказали, что ничего не могут сделать — договор с ней, дескать, уже подписан. У этой же преподавательницы мы смотрели фильмы из цикла „Совершенно секретно“ в качестве учебных материалов, а для ознакомления с войной в Афганистане был предложен фильм „9-я рота“. Впрочем, большей части моих однокурсников она нравилась — просто потому, что „не напрягала“ и довольно беспроблемно ставила хорошие оценки».
Выпускник МГУ: «Многие студенты-платники, особенно иностранцы, вообще ничего не делают, им совершенно все равно. Они все еще пересдают экзамены за 1 семестр на 4 курсе, и их не отчисляют. Потом в конце перед дипломом просто проставляют, и все шикарно».
Выпускник политфака МГИМО: «Практически все семинары у нас — это пересказ учебников, но об этом я даже не говорю, это, наверное, всем очевидно. Абсолютно бездарное преподавание истории. Мировая история идет семестр, и для самых усердных (есть еще дополнительный курс) заканчивается где-то в районе средневековья. То есть после средневековья в мире, видимо, не происходило ничего. Если специально этим не интересоваться, есть все шансы ничего не узнать. Для политологов история международных отношений начинается в конце XIX века. До этого она освещается чисто в контексте „была Вестфальская система, потом была борьба за испанское наследство, Венская система“, ну и далее по рельсам. В итоге исторических знаний у молодых политологов очень мало. У дипломатов ненамного больше, потому что у них история международных отношений начинается в 1648 году, что логично. Но при этом с историей стран, язык которых они не изучают, все очень плохо. То есть если ты изучаешь французский, тебе повезло, а если ты изучаешь норвежский, то ты знаешь все про Норвегию и ничего про основные мировые события. Особенно если учесть, что на МО приходит много ребят, извините, из провинциальных школ, где преподавание мировой истории, помимо, собственно, солнечных Башкортостанов и Татарстанов, происходит примерно никак, то уровень ужаса вполне представим. Притом что уровень ребят в целом на 1 курсе, по моему скромному мнению, совсем не уступает другим топовым московским вузам, то на выходе, к сожалению, потенциал многих не реализуется».
Выпускница журфака МГУ: «Вот так соберешься рассказать, а вроде бы и нечего. Все просто было очень плохо. Вот на 90% очень и очень плохо, но как сформулировать — не знаю. Если про учебную сторону говорить, приведу один пример — мы анализировали газеты 1970-х годов. КПСС там, все дела. „Ну и что?“ — спросите вы. А то, что больше мы вообще ничего не анализировали».
Студент МГИМО: «Как-то после возвращения с зарубежной стажировки (которую мне оплачивал зарубежный фонд), куда факультет всячески не хотел меня отпускать, я сказал в деканате после очередной порции хамства со стороны местных теток (другого слова для описания стиля их общения просто нет, особенно после общения с европейскими менеджерами образования), что, кажется, у нас в стране не университет для студента, а студент для университета (имея в виду, что университету интересны лишь деньги платных студентов). После этого меня лишили стипендии и ходили по преподавателям и просили не ставить мне особенно высокие оценки».
Выпускник МГУ: «Учебная часть обладала неограниченной властью и могла как угодно нарушать формальные правила, а студенты были фактически бесправны. Приведу пример. Консультация перед экзаменом, проводит лектор, профессор. Задают вопрос (довольно глупых вопросов на консультациях у нас всегда хватало): „А что если забыл зачетку на экзамен?“ Ответ: „Ничего страшного, идете в учебную часть, берете бумажку такую-то, и сдаете“. Я лично присутствовал на этой консультации, несколько раз переспросили, еще кто-то пошутил из серии „и зачем тогда вообще зачетки“, профессор сто раз повторила: „НИЧЕГО СТРАШНОГО! СДАДИТЕ СПОКОЙНО БЕЗ ЗАЧЕТКИ! Эти зачетки — атавизм! Никому не нужны!“ На следующий день экзамен. Естественно, все приходят с зачетками (ну пошутили и хватит). Но у одного студента (знаю его хорошо лично, знаю ситуацию) случилось ЧП, и зачетку он не принес. Прекрасный, ответственный студент, поступил на контракт, до этого момента три сессии без троек и пересдач (закрываешь так четыре сессии и переводишься на бюджет). Он, как и было сказано на консультации, приходит в учебную часть. Там начальник курса ему говорит: „Вы, вообще-то, забыли зачетку. Вы размазня, несобранный, безответственный студент, а это не что-нибудь, а лучший вуз страны, МГУ! В воспитательных (!!!) целях я не дам вам бумагу, имею право, я начальник курса!“ В воспитательных целях… это вообще нормально? Соответственно, переход на бюджет у студента сгорел, а факультет лишний раз покормился».
Студент факультета международного права МГИМО: «То, что в МГИМО существует система получения взяток, известно всем. Причем система, выстроенная в МГИМО, очень хорошо иллюстрирует „развитость“ сектора услуг в российской экономике. Экзамены можно покупать, можно просить деканат „сопровождать“ на экзамене (это когда преподавателей заранее предупреждают, кого не надо валить), можно оплатить отличные оценки на несколько курсов вперед, а можно просто купить поступление (особенно в магистратуру). Естественно, эти случаи носят очень ограниченный характер, но характер системный. Люблю наблюдать, как после каждого экзамена наш староста бежит в деканат сообщать о том, как была оказана ему „услуга“. При этом многие талантливые олимпиадники и отличники, оказавшись в МГИМО, довольно быстро понимают, что это такое. По большинству профилирующих предметов на международном праве типа гражданского и торгового права зарубежных стран (преподносится как „конек“ МГИМО) или гражданского и арбитражного процесса зарубежных стран учатся по учебникам 10-летней давности. Преподаватели зачастую совсем не в курсе изменений в законодательстве. Большая часть семинаров для меня прошла за 3 года обучения в МГИМО в формате пересказа учебников студентами (не всегда правильного пересказа) — и это в лучшем случае. Большинство преподавателей откровенно скучает (но не все, это важно понимать). Очень часто, когда пытаешься сказать на семинаре, что в учебнике ошибка и этого уже нет в законодательстве, скажем, Франции, получаешь ответ: „А, ну да, спасибо“. И все.
Учебный план юрфака МГИМО — отдельная „песня“. Около половины учебных часов — это языки, изучение национального права лишь ознакомительное. Гражданское право РФ мы изучали только год. Стоит ли говорить, что из 4-х частей ГК мы успели „ознакомиться“ (не изучить) лишь с первой и частично со второй. При этом никакой свободы выбора нет, все обязаны изучать такие „необходимые“ предметы, как информационное право, экологическое право, криминалистику. Учится подавляющее большинство по принципу „лишь бы сдать“. Главное в таком случае — списать 3 среза (срезы в МГИМО исключительно списываются, есть только пара преподавателей, которые следят за этим, но сама система построена именно на списывании) и получить хорошую оценку. При этом студентов обвинять вряд ли можно — в ситуации, когда реальная мотивация отсутствует, а большинство преподавателей не готовится к семинарам (на 2 курсе в рамках освоения „административного права РФ“ преподаватель в силу незнания предмета давала нам срезы, где нужно было отличать погоны одного воинского звания от другого, а на парах мы 45 минут перечисляли с помощью гугла все нормативные акты по теме семинара), сложно ожидать другого».
Выпускница факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ: «Наши учебные планы составлялись, видимо, на коленке. Иначе невозможно объяснить наличие дублирующих друг друга предметов. Например, на 3 курсе в третьем модуле мы изучали „Религиозно-философские традиции стран Востока“, а на 4 курсе в 3 модуле — „Религиозно-философские традиции стран изучаемого региона (Азии)“. У некоторых групп эти абсолютно идентичные по содержанию предметы даже вел один и тот же преподаватель. Учебная часть сказала, что сделать с этим ничего нельзя — учебный план уже утвержден. Еще мы успели изучить „Экономику изучаемого региона“, „Тенденции экономического развития изучаемого региона“ и „Историю экономики изучаемого региона“. Первые два предмета при этом стояли в одном и том же модуле. Все их вел один и тот же преподаватель, который не являлся специалистом по экономике. Но, сразу скажу, специалистов именно по экономике моего региона у нас на факультете не было вообще, так что это было по принципу „больше некому“. Преподавателей в таких случаях винить нельзя — на предметы их все равно назначает администрация, которая, кстати, и составляет учебные планы. Кто именно занимается их составлением — тайна, покрытая мраком: мы несколько раз спрашивали, но так и не получили ответа. Видимо, чтобы нельзя было подать жалобу на конкретное лицо. С другой стороны, жалобу и подавать некуда — можно жаловаться в ту же администрацию, которая составляет учебные планы, или на легендарную „красную кнопку“ для обратной связи. Кнопка якобы анонимная и доходит до руководства вуза. На деле там все равно высвечивается email отправителя (по крайней мере, так было несколько лет назад), а жалобу быстро спускают сверху опять же в администрацию факультета. Естественно, администрация „получает по голове“, а потом начинает не пытаться решить проблему, а искать виноватых — студентов, отправивших запрос. Может, такое не везде в Вышке, но именно так было у нас на факультете. Если студентов находят, с ними проводятся воспитательные беседы в духе „зачем же выносить сор из избы, могли бы прямо сказать, если вас что-то не устраивает“. Если сказать прямо, можно услышать либо „ничего не можем сделать“, либо „если вам что-то не нравится, можете идти в другой вуз“. В общем, замкнутый круг».
Студент МГУ: «Самая известная фишка — то, что с нашего же отделения филологии в магистратуру обычно никто не поступает. Преподаватели намеренно занижают нашим студентам баллы, чтобы прошли те ребята из других вузов, с кем они занимаются подготовкой к поступлению дополнительно. Аналогичная система с решением вопросов с экзаменами по языкам. Прямых взяток у нас вроде бы нет, однако студентам, которые не сдают экзамены, их же преподаватели потом предлагают заниматься дополнительно за бешеные деньги. Эти дополнительные занятия обходятся в стоимость чуть ли не половины семестра. Но на нашем факультете еще цветочки — главные взяточные дойные коровы МГУ это факультеты госуправления и глобальных процессов. Там куплено вообще все, МГУ, наверное, вообще открыл эти факультеты, чтобы жить за их счет. Те, кто вылетает с нашего факультета, обычно очень легко переводятся на платное факультета госуправления, да и учиться там заметно проще».
Выпускница НИУ ВШЭ: «Мне довелось почти год провести на вышкинском факультете бизнес-информатики. Правда, после третьего модуля я оттуда ушла. Единственное, что там было хорошего в плане преподавания — математическая часть вроде матанализа или линейной алгебры. В остальном происходил тихий ужас. Семинары по программированию у моей группы вела наша замдекана, они проходили по трём возможным схемам: она приходит, и мы почти всю пару тупо читаем текст программы с экрана (как будто к 1 курсу кто-то не умеет читать), она приходит и дает тест, или она вообще не приходит, а посылает вместо себя 3 или 4 курс проводить пару. Еще был замечательный предмет „Информационные процессы, системы и сети“. Его вел весьма немолодой преподаватель, закончивший еще в советские годы военную академию им. Жуковского (было много преподавателей оттуда почему-то). В общем, видимо, про системы и сети он ничего не знал, так что мы на парах вынуждены были строить схемы триггеров и счетчиков. Аналогичная ситуация была во всём, кроме математики и английского. К чести для БИ, я сейчас просмотрела их списки преподавателей, многих из тех, кто вызывал у меня крайнее раздражение, там уже нет. Может, стало получше».
Выпускник МГИМО: «У нас был довольно известный случай с польским преподавателем Якубом Корейбой. На кафедре, кажется, истории международных отношений или чего-то подобного был преподаватель Якуб Корейба. Он писал в польскую прессу, году еще в 2011–2012-м, статейки на тему того, что Россия — олигархическое государство, Путин не очень хороший и у России все тоже не очень хорошо. В итоге у нас нашлись очень ответственные преподаватели. В частности, специалист по Польше Надежда Клейменова и ее верный Санчо Панса по фамилии Сидоров. Клейменова перевела эти статьи с польского, и самые яркие выдержки из них легли на стол ректору. Корейба был уволен».
Выпускник политфака МГИМО: «Если по образованию в целом МГИМО очень сфокусирован на международных отношениях, есть, например, прекрасная женщина по фамилии Четверикова, которая ведет курс новой или новейшей истории Запада, и она на этом курсе загоняет всякие бредни про масонов. Спасибо, что хоть не про рептилоидов. Вот на полном серьезе. Еще она про Антихриста любит рассуждать — полный комплект.
Если брать политологию, то тут откровенного бреда нет, ну все же наука не располагает. Но есть учебные нюансы, из-за которых все очень плохо. Например, курс по философии идет всего полгода, что для политологов абсолютно недостаточно. Народ выходит с курса с девственными мозгами, притом что преподавательский состав не сказать чтобы слабый. Есть проблема с дублированием курсов. Я хорошо запомнил — у нас был курс по организации проекто-исследовательской работы, а потом у нас был еще курс по методам научного исследования. Курсы вели адекватные хорошие преподаватели, но они дублировались процентов на 70. Потом у нас был курс по статистике и был курс по методам анализа и прогнозирования. Они очень сильно пересекались, но это уравновешивалось тем, что их вели абсолютно бездарные преподаватели, что нас всех очень выручало. Тексты по иностранным языкам подбирались с вполне понятной идеологической направленностью, то есть „в Европе и США все достаточно плохо, а в Россиюшке все достаточно хорошо“. Если бралась какая-то международная тематика, то иностранные тексты брались в максимально комплиментарном для РФ и максимально негативном для США и Европы виде. Впрочем, тут надо отметить, что совсем какие-то маргинальные и деградантские ресурсы тоже не использовались. То есть всегда оставались в границах мейнстрима, но с вполне понятной идеологической наклонностью. Как оценивать, решайте сами, я считаю, что это не очень хорошо, но в целом для специфики вуза абсолютно понятно».
Выпускница НИУ ВШЭ: «Был такой финансовый момент. В общем, приезжали на зимнюю школу Вышки иностранные студенты. Сдавали по 3000 рублей на экскурсии — за эти деньги мы покупали им и себе билеты во всякие музеи. Естественно, сумма была собрана с запасом, вначале нам сказали, что из оставшихся денег будут возмещены всякие расходы на аэроэкспрессы и такси, не покрытые деньгами Вышки. Вышка выделила денег на 3 билета на аэроэкспресс туда-обратно, а рейсов с иностранными студентами было 8, их всех надо было встречать. Также один студент встречал японского профессора, ректора партнерского вуза, взял такси от Шереметьево, заплатил за него астрономические 4500 рублей — всё с чеком. По итогам школы осталось 6200 рублей, я их лично передала в руки одной девушке из нашей администрации. Затем она отказывалась возмещать студенту 2000 рублей из тех 4500 под предлогом того, что он потратил слишком много и надо было быть умнее, а оставшиеся деньги пойдут „на развитие международной деятельности“. Какую деятельность можно развить на 6000 рублей — непонятно, тем более что это бесхозные неучтенные нигде деньги, сданные иностранцами наличными. Я пыталась с ней поговорить, но мне было сказано, что это не мои проблемы, а другого студента: „вам все деньги вернули, остальное вас интересовать не должно“. Мы написали потом трём преподавателям из администрации, двое нас проигнорировали, но благо одна помогла, и злосчастные 2000 рублей вернули студенту, а не пустили на „международную деятельность“».
Из комментариев студентов становится понятно, что дела в российском элитном высшем обстоят, мягко говоря, не очень хорошо. Некоторые истории меня попросили просто не выносить на публику — по ним будут слишком очевидны личности авторов.
Ещё раз — речь не о провинциальном колледже заборостроительства, речь о топовых российских вузах, куда конкурс часто в разы выше, чем в Гарвард. Предполагается, что МГИМО, ВШЭ и МГУ должны воспитывать будущую российскую элиту. И они действительно её воспитывают: на рассказах про жидомасонов и Антихриста, по учебникам двадцатилетней давности и в атмосфере мелочной административной тирании советских тёток из деканата — либо молчи и терпи, либо вылетишь из университета. Лучшие не выдерживают и уезжают, худшие остаются пилить бюджеты и заключать Минские соглашения.
Да и о чём тут говорить, если новый министр образования РФ Васильева очевидно продвигает интересы РПЦ, а министр культуры Мединский — фальшивый доктор наук, который защитил наполовину ворованную псевдонаучную диссертацию о происках западной пропаганды во времена Ивана Грозного? Радостная архаическая дичь в современной Российской Федерации перестала быть проблемой и превратилось в сознательную государственную политику. Парадоксальное государство: европейским большинством по-прежнему управляет советское азиатское меньшинство, невежественное и гордое своим невежеством. Повсюду: в правительстве, в СМИ, в бизнесе, в школах и университетах.
Почему уезжают талантливые русские? Потому что они не верят в байки про жидомасонов, не хотят анализировать газеты брежневских времен, отказываются видеть мировую политику однобоко, нередко разбираются в предметах лучше преподавателей. И главное, не могут и не хотят молчать об этом. «Молчите или валите» — это вполне официальная позиция топовых российских вузов. И талантливые студенты вынуждены валить. Умные, способные, честные и неравнодушные Ресурсной Федерации не нужны. Когда-нибудь на месте РФ снова будет Россия, и русские вернутся.
Текст: Александра Урман

Источник: http://sputnikipogrom.com